Созвездие Лубянки. Люди и судьбы - Андрей Юрьевич Ведяев

момент я почувствовал, что тучи надо мной сгущаются. Но замдиректора вовремя спохватился: человек-то он был порядочный, только злопамятный. И вопрос с моим снятием повис. Тем временем ситуация менялась. После Примакова Евгения Максимовича министром иностранных дел был назначен Игорь Сергеевич Иванов.

– Кстати, его отец, Сергей Вячеславович Иванов, был командиром 2‑го мотострелкового полка ОМСБОН НКВД СССР – спецназа госбезопасности, который подчинялся Павлу Анатольевичу Судоплатову.

– Да, сын чекиста, суворовец. В это время, в декабре 2001 года, Примаков становится президентом Торгово-промышленной палаты и забирает у Иванова человека, который сидел под крышей МИД в качестве заместителя директора Департамента кадров – генерал-майора Куприянова. Это место освободилось, что оказалось прекрасным решением моего вопроса. Меня пообещали наградить знаком «За службу в разведке» (награда нашла своего героя через полгода) и направили в МИД. А первым заместителем министра иностранных дел был Вячеслав Иванович Трубников. Он мне звонит и говорит: «Слава, хочу сказать тебе одну вещь. Тебя хотят обмануть. Тебя назначат не замдиректора Департамента кадров, а главным советником». Я говорю: «Понял». Первым меня принял заместитель министра иностранных дел по кадрам Алексей Леонидович Федотов, затем директор Департамента кадров МИД Станислав Вилиорович Осадчий. Кстати, его отец был начальником отдела ПГУ КГБ СССР, который после того, как Крючков ему сделал выволочку, скончался от инфаркта в своём кабинете. И вот во время беседы я говорю: «Вы письмо получили?» – «Да, получили». – «Что в письме написано?» – «Написано назначить заместителем директора Департамента кадров». Я говорю: «Очень хорошо. Давайте мне проект приказа, я пошёл к замминистра». Иду к Федотову, он визирует приказ. Возвращаюсь к директору Департамента. Мне заявляют: «Вы знаете, у нас принято таким образом, что вначале назначают исполняющим обязанности». Я говорю: «Письмо читайте за подписью руководства СВР, в нём сказано: “Назначить заместителем директора”». Вопрос был решён. 14 января 2002 года я стал первым замдиректора, которого назначили без испытательного срока. При этом все знали, что я от Службы внешней разведки. Потому что, когда послы уезжали в командировку, они все приходили на беседу ко мне и говорили: «Будьте добры, позвоните Лебедеву Сергею Николаевичу, потом Фрадкову Михаилу Ефимовичу, потом Нарышкину Сергею Евгеньевичу – о том, что мы хотим встретиться». И я докладывал руководству, какие вопросы они хотят обсудить. Но основная моя работа заключалась в том, что всех, кто выезжал за рубеж по линии СВР, отправлял я. То есть все разведчики до единого, которые выезжали на боевую работу за границу под прикрытим министерства иностранных дел – атташе посольства, советники, старшие советники – все они проходили через меня. Я проверял, с какой легендой они выезжают за рубеж. И если что-то было не так, я звонил начальнику соответствующего подразделения и говорил, что с такими документами за рубежом делать нечего. Сюда же относились оргштатные вопросы: переброска должностей из одной страны в другую, запрос виз, линия работы в резидентуре и т. д. Потому что они должны занять ту должность, которая закреплена за разведкой. Посол знает, кто к нему едет. Также бухгалтер, советник-посланник, помощник по безопасности и резидент. Главное в страну въехать. Вот это была главная моя задача – чтобы человеку дали визу. На этой должности я находился с 14 января 2002 по 1 июня 2018 года. И за эти шестнадцать с половиной лет не было ни одного существенного прокола.

– Когда Вячеслав Иванович выезжал послом в Индию, он тоже к тебе приходил?

– С Вячеславом Ивановичем мы общались постоянно. Он ко мне заходил, я приходил к нему. Когда он приезжал в отпуск, он обычно заходил со словами: «Виски, который делает Европа, это дрянь. Вот самый лучший виски», – и доставал из большого дипломата Black Dog. Это «мушка», или «наживка». Или «мотылёк». А когда я приезжал в Индию как мидовский куратор, он говорил: «Слава, хочешь, я тебя удивлю?» – «Вячеслав Иванович, может не стоит, потом…» – «Нет, пошли в ресторан». И вот мы в Индии заходим в итальянский ресторан, в котором нас угощают по рецепту Вячеслава Ивановича: суп-пюре из грибов и русские пельмени. Потом он говорит: «Сейчас поедешь в Ченнаи, будешь жить в номере высокого гостя». А в Ченнаи резиденция расположена в бывшем слоновнике – можешь себе представить, какие там потолки. Я звоню ему и докладываю: «Вячеслав Иванович, вот сижу в твоих хоромах…» Всего я объездил более 90 стран. В основном это было связано с тем, что, когда возникало недопонимание между послом и резидентом, я выезжал урегулировать конфликт. Ну а когда командировка Вячеслава Ивановича закончилась, он по большим революционным праздникам приходил ко мне в кабинет. У меня день рождения 10 февраля, а это День дипломатического работника. Он всегда заходил сначала ко мне, потом говорил: «Ну ладно, я пошёл к Лаврову, увидимся на общем фуршете». Потом уже и в санатории вместе отдыхали. То есть наши хорошие дружеские отношения никогда не прерывались. Вообще у нас было два места, где мы не реже одного раза в месяц встречались и обменивались новостями. Это Ulysses Pub у метро Смоленская, а второе место – ресторан «Илья Муромец» на Ленинском проспекте.

– Мы с Вячеславом Ивановичем встречались там же недалеко, на другой стороне Ленинского проспекта – в доме, где раньше был магазин «Спартак». Сейчас это ресторан «Пивнушка». Это чисто баварский ресторан, который Вячеславу Ивановичу очень нравился. Там напротив корчма «Тарас Бульба».

– Вообще, оглядываясь на пройденный путь, я хотел бы сказать, что мне посчастливилось встречаться с уникальными, замечательными людьми, выдающимися разведчиками, которых объединяло, помимо любви к Родине, ещё одно важное качество – их человечность. Это были простые во всех отношениях люди, гениальность которых не удастся оспорить никому. Что интересно, даже в преклонном возрасте они всегда были готовы оказать любую помощь. Например, Геворк Андреевич Вартанян нередко брался подписать тот или иной важный документ для Службы, например, в минфине. При этом он категорически отказывался надевать муляжи «Золотой Звезды», которую держал дома. В этом случае в Музее истории внешней разведки открывали стенд, посвящённый Меркадеру, и он надевал его подлинную медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза. Когда он приехал в МИД на моё 50‑летие, а это был фуршет, я его пригласил присесть. Никогда не забуду его слова: «Слава, дорогой, я ещё по жизни и насижусь, и належусь, поэтому я лучше постою, как все». А ему было 84 года. Таких людей сейчас уже не встретишь. При этом эти люди видели тебя насквозь. От них ничего невозможно было скрыть. Однажды Вячеслав Иванович мне сказал: «О тебе там говорят