Кузя - Виктор Александрович Блытов

Лом-Али поднял свой автомат, навел его на гостей и, оборачиваясь назад, собрал оружие, повешенное на коней, затем подошел к каждому, собрал ножи и средства связи.

– Кто шевельнется, всажу нож без жалости! – предупредил негромко Мовсар.

Зара прижала к себе маленькую Наташу, которая, увидев случившееся, громко заплакала.

– Заткни ей рот и уведи в дом! – крикнул громко Мовсар, старясь не отводить глаз от Осиповича.

– Мовсар, мы понимаем, что ты нам не доверяешь! – сказал Осипович, сдвинувшись немного с места и начав тихое движение по полукругу, – но мы понимаем, что ты нас сам пригласил к себе домой, значит, по вашим обычаям – мы твои гости. Ты не можешь по вашим законам так с нами поступить. Не надо было приглашать!

– Я тебя узнал – мы с тобой встречались в центре подготовки. У тебя тогда уже был этот шрам. Значит, ты русский и наш враг! – внезапно выпалил Мовсар.

– Ты прав, Мовсар, я был в центре подготовки ГРУ. Но я не русский, а украинец. Ты слыхал, видимо, о нашем отряде в поселке Мачтовом на Балтике. Когда был распад Союза мы с Дмитро ушли, но на Украине оказались никому не нужными и нас выгнали с армии. Теперь мы здесь, но не потому что служим в Российской армии, а потому что служим здэс ридной неньке Украине. Украине незалежной и самостийной от москалей и их прихвостней.

– Не верится, чтобы такие бойцы были никому не нужны! Так вы «морские тюлени»? Помню, вас в центре было тогда три человека, и вы ни с кем не общались, да и не положено было общение различных подразделений, выполнявших разные задачи. Значит, у вас подготовка должна быть очень хорошая! – усмехнулся Мовсар, – а почему сразу правду не сказал?

– А тебе вообще, Мовсар, очень нужна моя правда? Как бы ты к ней отнесся, если бы я тебе это сразу сказал? Тем более, можно сказать так, что то, что я тебе сказал, действительно, была правда и она проверяема! – ответил Осипович, усмехнувшись, видимо, что-то вспомнив, – и давай будем взаимно вежливы! И не надо пугать меня ножом! Мы тоже не пальцем сделаны. Может, это тебя немного убедит?

Осипович взмахнул рукой и огромный гвоздь, вылетевший из рукава, воткнулся в деревянные ворота рядом с левой рукой Лом-Али.

– Я мог бы, конечно, убить его, а с тобой бы мы выяснили, кто кого! Но теперь ты видишь, что я отдал последнее свое оружие. Давай, по мирному – и мы будем вести себя вежливо. Под дулом автоматов ни я, ни Дмитро с тобой разговаривать не будем и воевать тоже не будем. Дмитро, давай!

Вороненко взмахнул рукой и второй гвоздь воткнулся у другой руки Лом-Али.

– Ладно, Микола! – воткнул нож в стол и улыбнулся Мовсар, – заканчивай этот цирк, пусть будет по-твоему. Верю тебе! Лом-Али, верни им оружие! Но и ты пойми меня! Вы нарисовались, как черти из табакерки, откуда, кто – непонятно. Должен я вас проверить? Сейчас, когда война практически перешла в партизанскую стадию, нам понятно, что к нам будут стараться подвести своих людей. И мы должны защищаться от этого как можем. Не обижайся, Микола, но мы будем проверять вас, и полная вера будет лишь тогда, когда будет стопроцентная уверенность в том, что вы те, за кого себя выдаете.

– Мы и пришли вам помогать потому, что понимаем в войне и можем помочь, а с русскими у нас свои счеты. Мы в Грозном были в отряде Дмитро Бараненко – он может подтвердить и поручиться за нас, потом пути наши разошлись, а потом слухи ходили, что Дмитро в горах. Только благодаря нашей подготовке мы там и уцелели у Черного кургана, кое-что умеем и людей помогли ваших спасти. Абубакар мне теперь как брат.

– Абубакара и его людей мы тоже будем проверять по своим каналам – извини! А вот Бараненко уже не сможет удостоверить ваши личности – нет его! – глядя Осиповичу в глаза своими, ставшими светлыми, глазами, твердо произнес Мовсар.

Осипович обратил внимание на то, что глаза Мовсара реагируют на поведение хозяина и когда он злится, то они становятся темными, когда настроение улучается – они светлеют.

Лом-Али стоял, как в ступоре, он посмотрел на гвозди, вошедшие в дерево до половины и нервно засмеялся.

– Нет, Мовсар, если ты нам не веришь, то извини – пусть оружие будет у тебя! – сказал тихо Абубакар.

– Я не хочу, Абубакар, нарушать наши законы! Дмитро Бараненко я знаю и знаком был лично с ним. Хороший и лютый был боец, а погиб он у Шатоя, так что подтвердить ваши личности он сможет только у Аллаха. А так ты прав! Законы чести выше законов жизни. Берите свое оружие, а то у этих «тюленей» любой предмет оружие – карандашом убить могут! – Мовсар заулыбался, и его светлые глаза излучали свет и тепло.

«Нет, не так прост этот Мовсар, – подумал Осипович, – и его глаза такие же обманчивые, как и душа. Всадит нож в грудь, улыбаясь своими лучезарными и светлыми глазами за здорово живешь. Надо всегда с ним быть настороже!»

Мовсар встал, пожал руку Осиповичу и улыбнулся, глядя в глаза, пожевывая в уголке губ соломинку.

– Ну, по дружбе, значит по дружбе. Мы люди мирные! – Осипович пожал руку Мовсару и, выдержав прямой взгляд Мовсара, направился к Лом-Али. С трудом он вытащил гвозди из деревянных ворот.

Лом-Али, нечего не говоря, пошел и развесил оружье на прежние места и вернул ножи чеченцам и «украинцам».

– Да нет, наверное, ты прав, но раз вы сегодня с нами – это хорошо! Хорошие воины Ичкерии всегда нужны! – сказал, улыбаясь Осиповичу, хлопнув его по плечу, Мовсар, – только операция у меня сегодня ночью сорвалась, – он скривил немного лицо, – хотел уничтожить один нехороший отряд, а они, как змеи, уползли в другое гнездо, подставив вместо себя других. Ты такую фамилию – Гусаченко – не слышал? – Мовсар опять также посмотрел внимательно в лицо Осиповичу.

– Гусаченко? – Осипович про себя вздрогнул и задумался что ответить, – наша украинская фамилия, наверное, тож из Украины! Нет, наверное, не встречал! – подумав немного, твердо ответил он.

– И среди «морских тюленей» не встречал?

– Нет, у нас на Балтике украинцев немного было, больше русских и прибалтов! – Осипович улыбнулся, сел за стол рядом с Мовсаром, остальные тоже сели за стол.

– Зара! – крикнул на весь двор Мовсар, – подавай еще мясо, воины проголодались, как волки!

Чеченцы, бывшие во дворе, со смехом направились