Военная доктрина Красной Армии - Михаил Васильевич Фрунзе

Эта классовая особенность проявляется в величайшей активности, инициативности, в способности к организации, объединению и к действиям большими организованными массами, как у отдельных его представителей, так и у всей пролетарской массы, взятой в целом. Здесь имеется существенная разница между психологией рабочих, с одной стороны, и крестьян – с другой. Эта разница резко сказалась в боевой практике нашей Красной Армии.

В противоположность рабочему классу, способному к организованным массовым действиям, крестьянство, живущее совершенно в других социальных условиях, не может похвалиться этим качеством. Крестьянство, распыленное, разбросанное по отдельным уголкам, привыкшее действовать либо в одиночку, либо совершенно небольшими массами, выявило соответствующие черты в методах военных действий. Крестьянство – отец партизанщины. Партизанщина же есть не что иное, как военное выражение психологического уклада нашего крестьянства. Крестьянин выступает на поле брани потому, что он борется против опасности контрреволюции, но крестьянин не может по своей внутренней природе, по своему внутреннему укладу быть сторонником методов борьбы, требующих массового объединения, массовых организаций.

И мы видим, как на всем протяжении существования Красной Армии шла борьба этих двух начал. Мы знаем, как трудно было рабочему классу, при его слабой численности, преодолеть партизанские настроения и подготовить основу для новой тактики. Но в отношении Красной Армии, как она отлилась в итоге нашего боевого опыта, нужно сказать, что крестьянская идеология руководящей роли не имеет. Внутри Красной Армии в полной мере царит дух пролетариата. Организация, методы борьбы, цели – все пропитано чувствами и настроениями рабочего класса, хотя он в рядах армии далеко не составляет большинства.

Этим обстоятельством, на мои взгляд, объясняется в значительной мере то, что маневренность с ее величайшей подвижностью нашла такое широкое применение в боевом опыте Красной Армии. Правда, мы не должны переоценивать это обстоятельство; ясно, что маневренный характер операций зависел не от этих внутренних качеств классовой природы пролетарских элементов, руководящих армией, но и от ряда чисто объективных условий. Ведь маневренность операций наблюдалась не только с нашей стороны, но и со стороны наших противников! Это объясняется чисто объективными моментами: величиной театров военных действий, безграничностью наших земельных пространств и т. п. Армии той и другой стороны не соответствовали по своей численности территории, и, конечно, уже это одно принуждало воюющие стороны прибегать к подвижным действиям и искупать недостаток количества маневренностью действий ударных групп. Но, повторяю, наряду с этими чисто объективными условиями здесь, несомненно, роль, и притом очень крупную, играли моменты, вытекающие из классовой природы Красной Армии, из духовных свойств руководящих ею пролетарских элементов.

Следует отметить, что в самой природе гражданской войны как войны классовой уже существуют данные, требующие максимального развития решающих операций маневренного типа. Это вытекает из того, что гражданская война как война классовая должна быть решающей по преимуществу. В случае национальной войны государства, стремясь к полному разгрому, на худой конец могут примириться и с половинчатыми результатами. Они могут ограничиться достижением определенных преимуществ и заключить соглашение, устанавливающее возможность дальнейшей мирной связи. Совсем не то при войне классовой, при войне гражданской, – исходом ее может быть только полный разгром одной стороны, половинчатые решения, раз война началась, невозможны. Это обстоятельство, несомненно, точно так же нашло свое отражение в стремлении обеих сторон добиться цельного и законченного решения. Здесь нельзя было остановиться на полпути. Нужно было победить полно и всеобъемлюще.

Вот те моменты, с одной стороны, чисто объективные, а с другой, – вытекающие из существа классовой, гражданской войны и самой природы участвующих в ней сторон, которые должны были сказаться на общем ходе наших операций и методах борьбы. Спрашивается: насколько этот принцип маневренности, так ярко сказавшийся в гражданской войне, может найти применение в будущих наших революционных войнах?

На этот вопрос мы должны дать ответ, исходя из тех же самых предпосылок, которые я излагал. Мы должны вспомнить, что революционная война, хотя и не будет точной копией войны гражданской, но в значительной степени будет приближаться к ней.

Момент объективный, в виде наличия большой территории, сохраняет и здесь свое значение почти полностью. Таким образом, рисуя объективные условия будущей войны, мы должны сказать, что все то, что сказывалось на определенном характере операций Красной Армии в минувшую гражданскую войну, в той или иной степени будет оказывать свое действие и впредь. Поэтому, даже отвлекаясь от вопроса о том, насколько целесообразен с чисто военной точки зрения маневренный характер операций, мы должны сказать, что такой характер для будущих операций будет неизбежен, ибо он определяется основными, решающими моментами, лежащими вне нашей воли и вне нашего воздействия. Но и с точки зрения военной целесообразности, по моему мнению, не может быть ни малейшего сомнения в том, что маневренность должна войти в плоть и в кровь нашей Красной Армии. На обучении и подготовке Красной Армии и ее командного состава к быстрому и смелому проведению марш-маневров должно быть построено дело нашего боевого воспитания. Следует иметь в виду, что только маневренность позволит нам искупить недостаток нашей техники. Мы должны всегда помнить, что, несмотря на все стремления к достижению технического совершенства, сравняться с нашими противниками в этом отношении мы будем не в силах, и здесь принцип маневренности, подвижности и активности в значительной степени даст нам возможность уравновесить наши шансы. Таким образом, и с точки зрения целесообразности, и с точки зрения объективной необходимости Красная Армия, готовясь к будущей войне, должна будет особенно культивировать свои маневренные качества.

Но и здесь нельзя пересаливать через край. В нашей среде встречаются лица, которые думают, что, утвердившись на принципе маневренности, мы можем совершенно махнуть рукой на все то, что связано с так называемой позиционностью, что вытекает из опыта империалистической войны. Такой вывод, конечно, является величайшим заблуждением и чреват большими опасностями для Красной Армии. Такое голое и такое резкое противопоставление этих принципов вообще является неправильным. Никакая наиманевреннейшая война никогда не обходится без элементов позиционности. Самое обеспечение маневра требует уже в известной обстановке и при известных условиях применения позиционных приемов. Поэтому ознакомление Красной Армии с этими формами борьбы является настоятельной необходимостью для каждого красного командира.

Правильным будет лишь тот вывод, что позиционные формы войны с характерным для них длительным состоянием неподвижности и устойчивости линий фронта ни в коем случае не могут быть основными, преобладающими формами наших ближайших столкновений.

В самом деле, если мы посмотрим, на какой почве и почему выросли позиционные формы войны, то мы увидим, что такой почвы в условиях наших будущих войн не имеется.

Позиционность создалась на почве бессилия столкнувшихся друг с другом сторон найти решение