Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

К вечеру стали строить колонны. Сам лично прошёлся по дивизионам и проверил, что связь у меня с ними есть, а то были перебои в связи на радио тренировках. Где-то в 23.00 закончили построения и легли спать. День предстоял тяжёлым, и я понимал, что завтра в это время уже кого-то в полку не будет в живых, но не мог предположить, что первые потери и существенные понесут мои артиллерийские подразделения.

Октябрь

В 4:00 подъём, поели ещё раз проверились и в пять часов первой пошла разведка, первый батальон, потом начали движение мы, а через пятнадцать минут у меня потерялась связь со вторым дивизионом, с первым дивизионом она исчезла сразу же с началом движения, хотя они в колонне всего в триста-пятьсот метров сзади меня. Не добившись связи с дивизионами, переключился на частоту командира полка и слышал командира хорошо, что было не мудрено, ведь я ехал прямо за ним, но вот больше никого не слышал. Судя по нервным переговорам и здесь со связью было не всё в порядке. Дааа…, готовились, готовились, а в бой вступаем без связи. Через час движения остановились. Начальник связи полка – майор Кириченко, поменял машину связи (КШМ) на другую. Но со связью так и не заладилось, в том числе и с артиллерийскими дивизионами. Снова начали движение и через несколько километров внезапно въехали в туман, от чего резко похолодало. Причём, туман был широкими полосами, которые стелились низко по земле, а во время движение я стоял в люке ПРП отчего здорово промёрз. В предрассветных сумерках вдоль дороги в тумане мелькали размытые силуэты деревьев, придорожных кустов, а когда выскакивали в узкие промежутки между полосами тумана глаза радовали вспаханные поля и населённые пункты, поблёскивающие освещёнными окнами. На всех перекрёстках стояли местные гаишники и наглухо перекрывали движение гражданского транспорта до самого Моздока. Не доезжая окраин города, колонна свернула вправо и колонны полка начали обходить Моздок. Через час, уже освещённые утренними лучами тёплого и ласкового, по летнему, солнца, пересекли по узким мостам несколько нешироких каналов и двинулись через большое село. Местное население стояло кучками по десять-пятнадцать человек у своих домов, на перекрёстках, в глубине улиц и угрюмо провожало нас глазами. Миновали село и через полчаса подъехали к месту запланированного привала.

Остановились позади первого батальона, где вдоль колонны своего батальона метался капитан Шпанагель и возбуждённо что-то кричал, подавая команды. За ним бегала его охрана, два амбала в шляпах под наёмника и радиотелефонист. Шпанагель быстрым шагом подошёл к командиру, доложил о состояние батальона и вместе с ним неторопливо двинулся вдоль колонны. Привал по плану был часовой и времени позавтракать и устранить недостатки, выявленные в ходе марша, было достаточно.

Я слез с ПРП и первым делом послал капитана Кравченко вдоль колонны к командирам дивизионов, чтобы они предприняли все меры для восстановления связи с командиром полка и со мной, а сам решил умыться, но сначала сфотографировался, чтобы осталась память, какой я грязный после марша. Время уже было около одиннадцать часов, здорово жарило, отчего ещё очень хотелось пить. Достал из кормового отсека ПРП канистру с водой, подозвал Ахмерова, чтобы он слил мне воду на руки, но в подставленные ладони из канистры неожиданно для нас обоих вылилась не вода, а машинное масло, которым чуть было не умыл своё лицо. Долго матерился и одновременно смеялся, старательно оттирая руки от масла. Оказывается, мои балбесы всю воду сложили к нам в салон, а на ПРП ничего не оставили, пришлось идти к другим и просить. Быстро перекусили, к этому времени вернулся Кравченко от командиров дивизионов, говорит, что у них всё в порядке, но они тоже не слышат командира полка и меня. Послал его опять к ним с приказом – пусть, если нет связи по стационарным радиостанциям, то разворачивают связь переносными станциями.

Обстановка в колонне была слегка нервозная. Если мы до этого совершали марш по относительно спокойным местам, то через несколько километров впереди был населённый пункт Предгорное и перевал, где боевики вполне могли устроить засаду. Три года назад в семи километров отсюда боевики из засады уничтожили представителя президента Поляченко и тяжело ранили генерал-лейтенанта Мухина. Мои размышления по этому поводу прервала громкая автоматная очередь, которая раздалась в ста метрах от командира полка в «зелёнке» и туда сразу же ринулись наши особисты Игорь, Вадим и с ними несколько автоматчиков. Через несколько минут вернулись и доложили, что это была случайная очередь наших солдат. Полковник Никитин вызвал к себе капитана Шпанагеля и приказал ему со своим батальоном выдвигаться вперёд, пожелав удачи, так как тут до границы Чечни осталось совсем немного. Первый батальон ушёл, а минут через пятнадцать стали трогаться и мы. Проехали вперёд пару километров, на развилке дорог свернули влево и постепенно начали подыматься к нп. Предгорное. Втянулись в него, пока всё шло нормально и от Шпанагеля только благоприятные известия. Движение колонны замедлилось, начинался серпантин и достаточно крутой. Гусеничная техника преодолевала подъём на перевал нормально, а тяжело нагруженные автомобили подымались с трудом. Сразу же выявились недостатки по технике, некоторые автомобили на перевал не могли вытянуть даже себя, не говоря о грузе. Поэтому прохождение расстояния в пять километров, подъёма на перевал, занял около полутора часов, но всё-таки и его преодолели нормально. Духи дураки; засада в пятнадцать-двадцать хорошо вооружённых человек на этом серпантине наделала бы много беды и сорвало выполнение задачи нашим полком на сутки точно. А может быть и больше….

Поднялись на перевал, и вместо того чтобы сразу же начать спускаться вниз, почему-то свернули направо и по хребту пошли в сторону населённого пункта Малый Малгобек. Я начал недоумевать и ещё раз посмотрел на карту – и ещё раз убедился, что поднявшись на перевал, мы сразу же должны были спускаться с хребта. Я накануне марша обстоятельно изучил по карте маршрут и теперь мог с закрытыми глазами представить весь его до мелочей. Но может, в ходе марша командир принял решение спустится в другом месте? Например – в Малом Малгобеке.

Связи с дивизионами до сих пор не было и это меня страшно беспокоило. Значит, в подготовке своих подразделений мы все допустили ошибки и я в том числе не смог вбить в головы командирам подразделений, что