Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895): по русским источникам - Олег Александрович Гоков

1879 г. В то же время советский историк М. П. Павлович, основываясь на данных В. А. Косоговского, утверждал, что в 1880 г. ПКБ была сформирована в составе из двух полков[248]. Сам А. И. Домонтович доносил, что шах отдал приказ об увеличении части на 200 чинов и создании двух полков в конце сентября 1879 г., а уже в октябре было произведено разделение бригады на два полка[249]. Иранская газета «Марих» от 27 октября 1879 г. сообщала: «“Казачья” кавалерия (саваре-йе сабк-е казак), находящаяся под руководством русского полковника Домонтовича, постоянно совершенствуется и прогрессирует. Согласно приказу его величества, численность этой кавалерии достигла 600 человек»[250]. Таким образом, приказ был отдан в сентябре 1879 г., а не сразу после смотра; формирование же второго полка завершено в 1880 г. Следовательно, бытующая в научной литературе версия, что «в 1882 году конвой (так ошибочно некоторые авторы называют организованный А. И. Домонтовичем полк – О.Г.) был развернут в бригаду»[251], не соответствует действительности.

Созданию второго полка предшествовала одна из первых крупных неурядиц, во многом связанная с финансами и мухаджирским вопросом. «Долго работал министр, желая добрать до 600 человек на службу в казаки из мухаджиров, – констатировал В. А. Косоговский. – Он вызывал желающих из Азербайджана и других мест, но не мог этого добиться, так как далеко за пределы Тегерана разнеслись нелепые слухи, будто хотят обратить мухаджиров в христианство и вернуть снова в Россию»[252]. Тогда было решено увеличить численность существующего полка за счет привлечения в него 250 тегеранских мухаджиров. Но это также не удалось. «Тегеранские же мухаджиры, не состоявшие ещё на казачьей службе, – писал первый историк ПКБ, – услыша о призыве желающих военным министром и думая, что если они откажутся, то их заставят служить силой», сели в бест[253] в мечеть Шах Абдоль Азима[254]. Большое влияние на это решение оказал начальник всех мухаджиров Шудок оль-Мольк. Сам он не хотел терять свою власть и все выгоды от нее, поэтому провоцировал своих подопечных. К тому же в полку для мухаджиров было установлено фиксированное жалование. Часть же из них, получавшая большее содержание от правительства в виде пенсий, с поступлением в часть теряла в деньгах. О нежелании мухаджиров служить в «казачьем» полку, было доложено шаху. В результате, было принято решение добрать недостающее число людей из добровольцев.

Согласно разработанному А. И. Домонтовичем бюджету жалование каждому всаднику полагалось в 14 туманов в год. А мухаджирам, чтобы привлечь их в ПКБ, было обещано не менее 30. Осенью 1879 г., с началом нового набора чинов из добровольцев, персидский военный министр разрешил А. И. Домонтовичу временно выдать жалование на 3 месяца вперед «казакам», не принадлежавшим к мухаджирам, из расчета 20 туманов в год. Это объяснялось тем, что набор добровольцев происходил медленно. «Новых всадников прибывает на службу весьма ограниченное количество и теперешняя численность “казачьих” частей не превышает 450 человек», – сообщал А. И. Домонтович[255]. Мухаджиры неправильно истолковали приказ, думая, что добровольцам будут платить больше, чем им. Только личное объяснение подполковника помогло избежать бунта. После этого события А. И. Домонтович добился разрешения от военного министра выдать также жалование и мухаджирам, после чего в начале октября разделил часть на 2 полка. Вот как он сам описал ситуацию с созданием второго полка:

«При поступлении первых мухаджиров на службу в “казачий” полк, им было обещано жалование для каждого всадника не менее 30 туманов в год, хотя в моём бюджете размер его означен в 14 туманов. Его светлость сипехсалар-азам рассчитывал внести предложение об увеличении содержания мухаджирам до указанной нормы на рассмотрение совета, разрешил мне временно выдать жалование на 3 месяца другим “казакам” полка, не принадлежащим к мухаджирам, по расчету 20 туманов в год. Это рассмотрение было мною объявлено в приказе, но было дурно истолковано мухаджирами, к которым оно не относилось, и из вновь поступивших в полк, обманутый в надежде получить обещанный им оклад, зарезался.

Событие это произвело дурное впечатление в полку и старшие персидские офицеры написали к есаулу Браткову и сотнику Вырубову, прося довести до моего сведения об опасном настроении умов, служащих в полку, предупреждая, что они не ручаются, чтобы весь полк не разбежался. Получив это заявление, я прибыл в полк, собрал всех офицеров и векилей (унтер-офицеров – О. Г) и велел им прочитать упомянутый приказ, из которого они ясно поняли, к кому он относился; затем, пользуясь полным доверием к себе всех чинов полка, мне ничего не стоило рассеять их подозрительность. Слова мои произвели весьма сильное и благоприятное впечатление на всех. “Никто еще не говорил нам так, как полковник. Мы ясно видим в нем отеческое о нас попечение и привязанность, и если нам не дадут 20 лет жалования, то мы с ним будем служить в полку”, – говорили персидские офицеры.

После этого разговора я отправился к сипехсалар-азаму и получил разрешение до выхода упомянутого утверждения выдать жалование мухаджирам по расчету 30 туманов в год; для того, чтобы в одной части не было чинов, занимающих одинаковые должности, но пользующихся разным содержанием, тот час же разделил всех чинов на 2 полка. В первом должны были служить только мухаджиры с правом получать по заслугам своих предков увеличенное содержание; в другом же полку остальные “казаки” из местных уроженцев, для которых оклад жалования в 20 туманов весьма достаточен.

Это разделение было сделано и временно командующими этих полков были назначены есаул Братков и сотник Вырубов. Вместе же с ними предназначались на эти должности персидские офицеры: адъютант сипехсалар-азама сартип Гасанг-хан и сарханг Исхандер-хан»[256]. По повелению шаха полки названы 1-й и 2-й казачьи Его Величества шаха полки, составленная из них бригада – Казачья его величества шаха бригада[257]. В первом полку должны были служить мухаджиры «с правом получать по заслугам своих предков увеличенное содержание», во втором – местные уроженцы, набранные на основе добровольного найма с жалованием в 20 туманов в год[258]. Второй полк был сформирован из добровольцев, «нанятых людей, без различия, откуда бы они ни были»[259]. Офицерский состав первоначально составлялся из мухаджиров[260]. Желающие вступить в ПКБ должны были привести с собой лошадь со сбруей и седлом, а остальное – фураж, кормовые деньги[261], обмундирование, оружие – «выдавалось им за деньги, вычитаемые потом из жалования». Причем требовалось поручительство, что поступающий «не сбежит и не унесёт выданную ему обмундировку»[262]. Максуд Алиханов-Аварский, отмечал, что второй полк