Сербские союзники Гитлера - Алексей Юрьевич Тимофеев

(20 569 мужчин, 12 765 женщин, 12 589 детей до 14 лет обоего пола), а также других жертв НГХ (16 045 цыган, 12 865 евреев, 4197 хорватов, 1113 мусульман), убитых в этом лагере. Согласно данным, приведенным на установленной в нынешнее время в лагере Ясеновац мемориальной стеле, в лагере погибли 700 000 человек, большая часть которых были сербами. Подсчет числа жертв затруднен тем, что в документированных списках приведены лишь убитые в «официальном порядке» в лагерях, в то время как сербские жертвы, погибшие при налетах «диких усташей» в 1941 г., не поддаются точной оценке. Значительное число сербских жертв «самоинициативных» погромов 1941 г. пали от рук хорватских и мусульманских усташей в Боснии и Герцеговине. Крайне жестоким было и поведение венгерских оккупантов в оккупированных областях Воеводины. Только за 3 дня, 21–23 января 1942 г., ими были убиты около 4500 жителей Нови-Сада и окольных сел. В первую очередь венгерские, албанские и болгарские власти изгоняли с оккупированных территорий представителей сербской провинциальной интеллигенции, чиновничества, а также семьи добровольцев – участников Первой мировой войны[131].

Большинство югославов, убитых в 1941–1945 гг., пали от рук собственных сограждан

Сравнительно спокойнее была жизнь сербского населения Черногории, где после итальянской оккупации лидеры местных прохорватских сепаратистов попытались 12 июля 1941 г. провозгласить расторжение государственного союза с Сербией. В ответ вспыхнуло известное восстание 13 июля партизан и просербских националистов (четников). Итальянские военные, испуганные размахом восстания, заперлись в нескольких гарнизонах и самоустранились. Повстанцы контролировали большую часть страны. Сначала местные националисты (их лидер – Бая Станишич) и партизаны действовали заодно. Но затем партизаны в подконтрольных им районах стали проводить политику, которую даже КПЮ позже охарактеризовала как левый уклон: строили колхозы, расстреливали «попов» и «кулаков». В результате четники стали выступать против этого движения и пошли на договоренность с итальянцами, объединившись с которыми, они изгнали партизан из Черногории. После этого четники получили статус «добровольной милиции», а итальянская оккупационная власть оперлась на представителей довоенной черногорской буржуазной элиты, занимавшей осторожные позиции, далекие от антисербской политики. Наиболее отчаянный сторонник антисербского курса в черногорской политике С. Дрлевич был изгнан главой итальянской оккупационной власти П. Бироли из Черногории. Вскоре С. Дрлевич оказался при дворе А. Павелича в Загребе, где с удвоенной яростью продолжил заниматься антисербской публицистикой, но прямого влияния на события в Черногории он больше оказывать не мог[132].

В силу этих причин Черногория была, пожалуй, единственной из территорий оккупированной Югославии, откуда в Сербию не хлынул поток беженцев, однако и там положение сербского народа оставалось достаточно сложным и привлекало взгляды белградской элиты. Что же касается сербских беженцев, то, согласно подсчетам Ф. Нойхаузена, приведенным в его итоговом донесении за 1942 г., указано, что на 3 317 400 жителей Сербии в 1942 г. приходились 420 000 беженцев, при этом 86 000 из беженцев были детьми-сиротами[133]! Среди беженцев лишь 50 тысяч относились к числу чиновников и интеллигенции, а остальные происходили из крестьян и рабочих. Ситуация ухудшалась тем, что большинство прибывавших беженцев имели лишь ограниченное число носильных вещей, т. е. нуждались буквально во всем[134]. Стоит напомнить, что после оккупации Югославии немцы начали высылку в Сербию представителей словенской интеллигенции, мешавших процессу ассимиляции. В дальнейшем процесс выселения словенской элиты был немцами приостановлен, но тем не менее, пока это решение не было принято, в Сербию прибыли около 15 тысяч словенцев[135].

Основной этап притеснений и насилия над сербским населением (под флагом борьбы с потенциальными союзниками СССР и сторонниками России) в Хорватии разразился после 22 июня 1941 г. Поток беженцев не прекращался до середины 1942 г. Поэтому именно в конце июня 1941 г. для решения проблем беженцев М. Ачимович основал Комиссариат по вопросам беженцев и переселенцев. Одновременно и немецкие власти, поняв масштабы проблемы беженцев в Сербии, назначили при штабе военного коменданта Сербии особого чиновника, курировавшего вопросы переселенных лиц и беженцев. Кроме того, проблемы беженцев, как и другие проблемы, связанные с положением сербов за границей Сербии, находились в ведении еще одного немецкого учреждения. Уже 28 апреля 1941 г. посольство Германии в Югославии было преобразовано в канцелярию Уполномоченного германского Министерства иностранных дел при военном коменданте Сербии. В дальнейшем именно это учреждение, во главе которого стоял Ф. Бенцлер, оказало значительное влияние на попытки внешнеполитической деятельности правительства М. Недича. Позднее Ф. Бенцлера заменил Г. Нойбахер, причем последний был уполномоченным МИД не только по Сербии, но также и по другим оккупированным балканским странам (Греция, Албания и Черногория).

Уже в конце июля 1941 г. в Сербии было около 137 тыс. зарегистрированных и около 50 тыс. незарегистрированных беженцев. При этом сам процесс регистрации на первых порах мало что давал беженцам. Лишь те, у кого были родные или знакомые в Сербии, могли рассчитывать на их посильную помощь. Остальные были размещены во временных объектах в пригороде Белграда (район Топовске-шупе, ныне часть Белграда). Первую реальную помощь широким массам беженцев удалось оказать в результате широкой общественной акции по сбору добровольной помощи для беженцев и пострадавших в результате взрыва в Смедереве. Эту акцию организовал в качестве комиссара по восстановлению Смедерева Д. Льотич со своими единомышленниками. Была выпущена также серия благотворительных марок в пользу жителей пострадавшего Смедерева и беженцев. После того, как к власти пришел М. Недич, на место комиссара по вопросам беженцев был поставлен Т. Максимович[136], а 23 октября 1941 г. комиссариат получил высокий статус Управления при премьере Сербии. Комиссариат по вопросам беженцев после этой последней реорганизации имел в своем составе Кабинет начальника, административное отделение, отделение социальной помощи и пропаганды, финансово-экономическое отделение. Девизом управления было краткое, но очень понятное всем беженцам выражение: «Дать быстро – дать вдвойне». Стандартом стало решение всех вопросов, связанных с регистрацией, выдачей свидетельства беженца, небольшой денежной помощи и ордера на временное или постоянное (в зависимости от беженца) размещение в течение одного посещения беженцем отделения комиссариата.

При Управлении существовал особый Совещательный комитет при комиссариате, куда входили представители недичевских министерств, общественных организаций и беженцев. Были сформированы окружные, городские, районные и общинные комитеты по вопросам беженцев, в которые входили представители местной администрации и беженцев. Помощь сербским беженцам также оказывалась по линии Красного Креста. Немцы после оккупации Югославии запретили деятельность Красного Креста Югославии и в начале июля 1941 г. учредили Сербское общество Красного Креста, секретарем которого был назначен Петр Зец[137]. По линии Красного Креста осуществлялась забота о наиболее незащищенных группах населения – детях-сиротах, неимущих и военнопленных. Последним за счет фондов недичевского правительства было отправлено несколько тысяч посылок с продуктами питания и