Русская пехота в последних войнах Российской империи - Сергей Николаевич Бирюк

Резервные войска дальневосточных округов широко использовались при тушении пожаров, причем использовались как в населенных пунктах, так и в лесных районах. При тушении пожара в Иркутске 22 и 24 июня 1879 г. войска гарнизона выполняли самую разнообразную работу. Ими обеспечивалась охрана имущества государственных учреждений и частных лиц, ими разбирались крыши горящих зданий, строения и заборы с целью образования противопожарных разрывов, обеспечивались связь и оповещение жителей, войска гарнизона участвовали в тушении горящих зданий и спасении из них людей. Кроме того, с подразделений, составлявших гарнизон Иркутска, не снималась задача по несению караульной службы – проработав ночь на пожаре, солдаты, не отдохнув, заступали в караул.

Широко использовались резервные войска как инструмент обеспечения общественного порядка. В этой роли войска должны были участвовать в охране общественного порядка при проведении массовых мероприятий, быть готовыми к ликвидации массовых беспорядков, проводить облавы на преступников. При проведении массовых мероприятий, религиозных праздников, торжеств по случаю коронации императоров предусматривалось активное применение воинских формирований. Так 13 марта 1903 г. две роты 214-го Мокшанского резервного батальона участвовали в разгоне бастовавших рабочих Златоустовского оружейного завода. По приказу уфимского губернатора Богдановича был открыт оружейный огонь по толпе, среди рабочих были погибшие.

Еще более отрицательное влияние на ход боевой учебы войск оказывали так называемые вольные работы. «Мы всегда были бедные деньгами, а поэтому на громадную армию отпускали совершенно недостаточные средства, – писал военный министр генерал-лейтенант А.Ф. Редигер. – Поэтому армия и должна была сама себя обслуживать и даже, на вольных работах, сама зарабатывала себе средства на свое пропитание и мелкие нужды солдата». Летом военнослужащие отпускались на вольные работы, заработки на них давали значительный приход денежных средств. В условиях господствовавшей достаточно жесткой экономии на армии, вызванной необходимостью содержать на огромных просторах страны значительные вооруженные силы при откровенно слабой экономике, части вынуждены были сами изготавливать многое из необходимого. Показательно, что государство не отпускало солдатам даже подушек, одеял. Практически во всех частях, иногда даже в гвардии, имела место практика «вольных работ», когда по окончании летних лагерных учений солдаты отправлялись на заработки, иногда на срок до полутора месяцев! Обычно это делалось организованно – командир батальона или полка договаривался с каким-нибудь помещиком и отправлял солдат на сенокос. Не редко защитники родины строили железные дороги, частные дома, в крупных городах (в том числе в Петербурге) работали на фабриках. Большая часть вырученных средств делилась между солдатами, остальная шла на закупку необходимого имущества, которое не могло быть изготовлено в полковых мастерских, а также на улучшение питания нижних чинов. Части содержали огороды, сенокосы и т.д. Активным противником вольных работ был главнокомандующий войсками гвардии и Петербургским военным округом великий князь Владимир Александрович, приказом которого вольные работы в округе в 1900 году были «прекращены раз и навсегда». В 1906 году в связи с сокращением сроков службы, улучшением материального положения войск, увеличением нижним чинам денежного содержания и усилением требовательности к боевой подготовке войск вольные работы были запрещены повсеместно.

Ограниченность финансовых возможностей военного ведомства не позволяла в рассматриваемый период разместить войска в казармах, что, несомненно, ухудшало боевую подготовку подразделений и частей. С 1887 года сооружение казарменных помещений было возложено на «войсковые строительные комиссии», действовавшие на основе утвержденного 17 января того же года «Положения о постройке казарм распоряжением войскового начальства хозяйственным способом». Несмотря на огромные трудности, войсковые строительные комиссии частично решили проблему строительства казарм. В то же время это наносило ущерб боевой подготовке войск.

Условия расквартирования оставляли желать лучшего. Зачастую было невозможно вести правильное обучение и воспитание войск при неудовлетворительном гигиеническом состоянии.

Военные городки в основном обустраивались силами резервных частей. Так, с передислокацией в 1891 г. – 13 батальонов в новые места службы приходилось заново обустраивать. Прибывший в Пензу Динабургский (впоследствии Оровайский) резервный батальон построил деревянные одноэтажные казармы. Постепенно там образовался целый военный городок с манежем, канцеляриями и церковью, а вместе с оровайцами поселились Мокшанский и Инсарский полки. На 1 января 1904 г. 18 резервных полков и 54 резервных батальона размещались в казармах, остальные частью в казармах, частью на обывательских квартирах. 4 резервные артиллерийские бригады в казармах, остальные на обывательских квартирах. Замечу, что в целом по стране 41 % нижних чинов квартировали в наемных зданиях и обывательских квартирах.

В 1910 году на постройку отвечающих всем требованиям казарм военному ведомству было выделено в Европейской России и на Кавказе 4 752 682 руб., в Финляндии – 1 241 686 руб., в сибирских округах – 9 114 920 руб. Однако финансирование казарменного строительства в военном ведомстве по остаточному принципу не позволило к началу Первой мировой войны разместить войска в благоустроенных военных городках, а личному составу заниматься на подготовленных учебных полях и полигонах.

Вопрос профессионально-должностной подготовки офицерского состава русской армии вплоть до начала Первой мировой войны оставался нерешенным. Изданная в 1882 году Инструкция для занятий с офицерами, представлявшая собой программу тактической подготовки командных кадров и просуществовавшая без изменения до 1904 года, уже не отвечала требованиям боевой практики. В офицерской среде бытовало мнение, что «теоретическая подготовка нисколько не помогает разбираться в обстановке военного времени, так как во время войны неизбежно выводятся из равновесия духовные стороны человека, благодаря чему многое из того, что хорошо известно в мирное время, упускается из виду с первым шагом в поле».

Изучение уставов офицерами в 54-й бригаде было поставлено следующим образом. В течение зимы офицерам 3—4 раза давались отделы уставов, для восстановления их в памяти. Проверка происходила на собрании офицеров, в форме бесед и перекрестных вопросов. Ответы давались на память, затем проверялись справками на устав.

Важно было достигнуть того, чтобы офицеры бегло читали планы и карты, умели чертить. При решении задач по прикладным уставам предлагались задачи нескольким офицерам одновременно и тут же разбирались решения. На занятиях офицеры упражнялись «в решении задач по Строевому и Полевому уставам, в чтении карт и планов, в решении тактических задач на планах и в поле, производили различного рода разведки, составляли описание маневров и тактических учений и донесения».

Тактические занятия с офицерами велись ежедневно. В 54-й резервной бригаде приемы решения задач были следующие: при решении задач на планах отдавалось предпочтение решениям группами. Не допускалось ответов повествовательного характера. Ответ должен быть коротким в виде приказов и команд. При решении задач группами обращалось строгое внимание на разделение работы между различными чинами. Каждый отдавал команды, касающиеся только его