Измена командармов - Андрей Владиславович Ганин

Документ дополняет картину событий вокруг 11-й отдельной армии, изложенную в очерке о командарме Н.А. Жданове.

* * *

К середине апреля в XI отдельной армии почти все подготовительные работы для начала операций, как морских, так и сухопутных, были закончены. Кроме флота и 33[-й] стрелковой дивизии (9 полков пехоты, полное по штатам количество артиллерии и всех вспомогательных частей, с некоторым некомплектом людей и лошадей, что предполагалось пополнить при продвижении на Кавказ) и бригады (2-хполкового состава) кавалерии, спешно заканчивались формированием кадры 34[-й] стрелковой дивизии и 2-й бригады 7-й кав[алерийской] дивизии, равно как части эти укомплектовались оставшимся от сформированных частей материальным имуществом. Отклонение представленного нами плана, определяющего главным операционным направлением [сил,] действующих против кавказских войск Деникина, направления вдоль Тихорецкой железной дороги, поставило Кас[пийско-]Кав[казский] фронт, а затем XI армию перед необходимостью взять за исходное для боевых действий положение район Черного Рынка в направлении на Кизляр.

Сосредоточение войск в этом районе представлялось чрезвычайно затруднительным, так как движение войск походным порядком по побережью, в силу географических условий местности (безводная пустыня, сыпучие пески, население, вынесшее на себе отход многотысячной армии, оставившей после себя тысячи трупов людей и лошадей, разрушившей хозяйство этого района и заразившей его эпидемией сыпного тифа), возможно было лишь после основательной подготовки военной дороги: организации этапов с питательными пунктами, создания большого транспорта, как гужевого, автомобильного, так и морского, вдоль самого побережья. К указанному сроку (полевое строительство) отдельный руководитель работ с партиями рабочих продвигался к югу от Лагани в направлении на Серебряковскую пристань, Черный Рынок и Величавое, впереди велась усиленная конная разведка, имевшая соприкосновение с неприятельскими передовыми отрядами. Одновременно организовывался водный транспорт, приспособлялись мелкосидящие пароходы и баржи.

Точное выяснение показало, что с чрезвычайными трудностями и большими препятствиями в чисто военном отношении (медленное сосредоточение войск в исходном положении ставит наши силы в невыгодные тактические условия) все же при благоприятной обстановке (обеспечение морского сообщения, пассивность противника в первое время сосредоточения, выполнение центром нарядов на хлеб и фураж) переброска войск этим путем возможна. Но, разумеется, о сравнении этого операционного направления с Тихорецким не могло быть и речи — там возможность пользоваться железной дорогой, ведение по населенной местности с запасами продовольствия на местах, одновременное сосредоточение войск и так далее. Здесь попутно необходимо указать, что в тот момент, когда противник уже начал сосредотачивать значительные силы на фронте Х армии, командарм XI Жданов телеграммой № 195/секр. от 11/4-[19]19 г. предлагал использовать часть войск XI армии для подкрепления десятой, не возбуждая принципиального вопроса об объединении командования, между тем, вопреки совершенной очевидности, главком отклоняет этот план, а через девять дней дает приказ об отправке 33[-й] дивизии полностью на Вост[очный] фронт, что практически, несмотря на исключительную быстроту отправки дивизии — всего десять дней, — приводит к разрушению дивизии как высшего войскового соединения, так как один полк (291-й) попадает в Х армию, одна бригада (3-я) остается на Вост[очном] фронте, а две бригады посылаются на Юж[ный] фронт, где вступают в боевые действия лишь в первых числах июня, т. е. через месяц после отправки, проболтавшись на колесах в пути в самый горячий период борьбы. Рассматривать иначе как прямую измену тот факт, что дивизия перебрасывается не на ближайший важный участок, а на дальнейшее расстояние, конечно, нельзя. И тут уместно задать вопрос, что же «контролировали» политкомы Полевого штаба. Где и в чем выражался их фактический контроль?

Параллельно с подготовкой военных операций Реввоенсоветом ведется усиленная работа по установлению связи с зафронтовым районом (Петровска и Баку). К этому времени 14/4 возвращается один из командированных нами товарищ из Петровска и Темир-Хан-Шуры и прибывает группа товарищей из Баку с письмом от Бакинской организации Р.К.П. Привезенный товарищами материал подвергается тщательной проверке. Вырисовывается следующая картина политического и военного положения на Кавказе, вполне подтвердившаяся впоследствии (сообщения Коломийцева[1854], доклад Орджоникидзе[1855] и других товарищей), — противник не располагает значительными силами ни в Баку, ни в Петровске, в Баку организация нашей партии является единственной, объединяющей главную массу рабочих (это подтверждает факт продолжительной забастовки). На Мугани настроение крестьянских масс всецело на стороне советской власти, это выражалось даже в фактической поддержке нашей бакинской организации, а также противодействие англичанам в деле продовольствия. В Темир-Хан-Шуре наряду с фактически существовавшим горским правительством организуется Красная армия, начавшая боевые действия против Деникина и англичан, с руководителями ее тов. Коркмасовым[1856] через тов. Оскара Лещинского[1857] устанавливается связь; район Грозного фактически переходит из рук в руки от деникинцев к горцам и обратно. Приведенные факты позволяют рассчитывать на активную поддержку нам со стороны рабочих и туземного населения Кавказа. Важно было лишь сразу по вступлении на Кавказ иметь крепкую военную организацию, опытных военных специалистов и ответственных политических работников. Установленная же чисто военная связь с Петровском давала возможность организовать взрыв изнутри (забастовка фактически была проведена).

Такова общая обстановка к 15–20 апреля.

20/4 флот в главной своей части вышел из Астрахани; одновременно в Оранжерейное был отправлен десантный отряд в 400 человек с командами пулеметной, инженерной, разведчиков и так далее, предназначенных для операции на Петровск.

Движение конницы на побережье приводит нас к овладению Черным Рынком, Бирюзяком и Серебряковской пристанью. Мы получаем возможность, комбинируя водный и сухопутный транспорт, совершать переброску войск вдоль побережий и сосредоточить их в районе Черного Рынка для движения на Кизляр. В эту операцию втягивается, кроме конных частей, пехота и артиллерия. Таким образом, начинают развертываться крупные военные операции сухопутных сил совместно с флотом.

Вынужденные отказаться от переброски войск через Царицын, мы предпринимали все усилия, дабы развить операцию по побережью Каспия. Уже в половине апреля командование XI армией обращает внимание на необеспеченность наших флангов и тыла. Левый фланг Х армии подвергается постоянному давлению со стороны противника, дезорганизовавшего весь ее фронт обходными движениями с этого фланга. В это же время (а ранее было отказано в отведении армии тылового района) изъемлется из нашего ведения Астраханская губерния, военком которой подчиняется уральскому окр[ужному] военкому. С армией проделываются недопустимые эксперименты, граничащие или с тупым канцелярским бюрократизмом, или с прямой изменой. К двадцатым числам апреля противник занимает Сломихинскую, и разъезды его начинают появляться в районе Александров-Гая и железной дороги Урбах — Астрахань. Создается обстановка чрезвычайно серьезная. Однако, несмотря на это, так же как и раньше за все четыре месяца, ни Главное командование, [н]и Реввоенсовет