Кузя - Виктор Александрович Блытов

– Друзья, братья казаки, мы идем в глубокий тыл врага. У кого есть сомнения – может остаться. Никого неволить не будем, как это принято в разведке. Сомневаешься – не идешь! Но если кто хочет остаться, должен остаться сегодня. Завтра будет поздно, потому что начнем подготовку и будут известны детали. Того, кто откажется от участия завтра, мы вынуждены будем держать арестованными до возвращения группы с задания! – сказал Кузьма.

Его предложение встретило молчание разведчиков.

– Всем членам группы после этого собрания переехать в казарму № 3. Она пустая и все общение с остальным отрядом будет прекращено до окончания операции! – продолжил Алексей, посмотрев на Кузьму. – Кузьма Степанович, прошу получить вооружение и специальную форму на складе! Кстати, Канокова я у вас заберу – он может понадобиться для игры в Урус-Мартане.

Мирошенко и Николаев с изумлением посмотрели на Канокова, который хранил молчание. А сидевший рядом с Мирошенко Есаул даже тихо тявкнул, за что получил тут же по загривку от Мирошенко и виновато улегся у его ног.

С утра Кравчук и Мышастин получали специальное обмундирование на всю группу. Это было какое-то специальное теплое легкое белье, темно-серые комбинезоны, легкие серые подшлемники, ножи с выбрасывающимися лезвиями, сменные лезвия для ножей, специальные бесшумные пистолеты, легкие полусапожки, какие-то кожаные крепления обмундирования, новые бронежилеты, каски-сферы, накидки для снайперов, разгрузки для крепления обмундирования и запасного оружия, специальные рюкзаки, сухой паек десантника и т. д.

С утра Кузьма уехал в Ханкалу на БТРе встречать Вересова и группу из центра. При въезде в город БТР обстреляли из автомата.

«Только этого не хватало» – подумал Кузьма, забиваясь в десантный отсек.

Самолет почему-то сел в Моздоке и в Ханкале царила полная неразбериха. Где-то боевики что-то взорвали или сбили вертолет. Никто ничего толком не мог объяснить. Кузьма ходил от одного дежурного до другого, пока не узнал, что группа Вересова выехала, возможно, поездом из Моздока. Надо было ехать на железнодорожный вокзал. С трудом вырвавшись их Ханкалы, переправились через Сунжу. Знаменитая площадь «Минутка», политая кровью наших солдат, была на удивление спокойна, хотя, как говорил лейтенант в Ханкале, здесь обстреливают наших регулярно. Вот и железнодорожный вокзал, где билась в окружении на тот знаменитый Новый года целая бригада. Вышли тогда единицы. Толпилось много военных. На подъездах к вокзалу стояли БТРы и надолбы. Посты ОМОНа проверяли документы. Слишком вежливый для ОМОНа лейтенант проверил документы Кузьмы и пропустил к вокзалу.

На вокзале Кузьма неожиданно для себя встретил Игоря Муратова в полной флотской форме – начмеда с «Бреста». Они обнимались. Оказывается, Игорь приехал от медицинской академии и возглавил группу хирургов, отобравшую раненых для отправки в медицинскую академию и военный госпиталь в Моздоке. Восторгам Игоря от встречи не было конца. Он рассказывал о том, кто где работает, кто чем занимается из бывших сослуживцев, рассказал и о Мансуре Асланбекове и о Василии Васильевиче Муравьеве. Кузьма глупо улыбался, так далеко была от него и его нынешних проблем та жизнь. Внезапно дали отправление санитарного поезда, и Игорь, пожав руку Кузьме, побежал к своему вагону. Кузьма смотрел ему вслед.

– Товарищ подполковник! Вы Гусаченко? – вывел его из размышлений вопрос.

Он повернулся и увидел за своей спиной старшего лейтенанта с повязкой дежурного.

– Да, это я! – ответил Кузьма, внимательно рассмотрев старлея.

– Я дежурный по эшелону на перроне. Звонили из штаба группировки, просили найти вас и передать, что те, кого вы встречаете, давно ждут вас в аэропорту Северный.

Кузьма проклял про себя российскую неразбериху и бросился к БТРу.

На въездном КПП ему с трудом удалось уговорить, чтобы пропустили вместе с БТРом и лишь вмешательство какого-то подполковника с авиационными погонами и удостоверением ФСК помогло ему проехать на территорию.

У одинокого самолета в конце полосы его ждал полковник Вересов, трое офицеров в полевой форме без знаков различия и один низкорослый офицер в очках и с погонами капитана, практически на голову ниже трех предыдущих. Форма на нем не смотрелась, казалось, что он ее одел первый раз.

– Знакомься, Кузьма! Это капитан Нефедов, старший лейтенант Васиашвили, и лейтенант Делиханов из нашего управления. А это капитан Нарышкин Семен Аркадьевич – представитель управления правительственной связи! – представил отдельно капитана Вересов, – он по делу Борзоева и Хутиева. Товарищи офицеры! Это заместитель командира нашего отряда № 3 в Урус-Мартане подполковник Гусаченко Кузьма Степанович! – представил он Кузьму.

Кузьма пожал руки прибывшим офицерам. По энергичному пожатию он понял, что это полные сил и энергии настоящие спецназовцы, такие же, какими были Леня Осипович, Алексей Бармотин. Капитан Нарышкин поставил бывшие у него в руках два дипломата на землю, поправил очки и тоже пожал руку Кузьме.

– Семен Аркадьевич! – вежливо представился он.

Кузьма предложил идти всем к БТРу, где их ждали разведчики.

Офицеры, взяв в руки свои вещи, направились к БТРу. Кузьма хотел помочь Нарышкину, но тот вежливо отказался. Увидевший это Вересов улыбнулся. И если офицеры спецназа ушли вперед, то Нарышкин шел, слегка прихрамывая, сзади.

– Со щитом или на щите, Николай Николаевич? – спросил Кузьма Вересова, подразумевая решение в Москве стоявших проблем.

Тот загадочно улыбнулся и ответил уклончиво:

– Там увидим. Но, как сказали бы начальники – движение идет, похоже, в правильном направлении.

Свои увесистые мешки, лежавшие у трапа самолета, офицеры забросили в десантный отсек БТРа. Их внешний вид, уверенность, с какой они держались, произвела впечатление на Кузьму. Чувствовалось, что это элита спецназа России. Нарышкин со своими чемоданчиками залез в десантный отсек.

– Ну, давай, Кузьма, рассказывай, что там у вас и как? – хлопнул Кузьму по плечу Вересов.

Кузьма пожал плечами, почесал лоб.

– А может, вам Алексей все подробно доложит?

– Нет уж, давай ты!

– Да что говорить? Ночью было нападение на наш объект «Восток» банды Бугаева. В итоге у них погибло 52 и семеро раненых – это тех, кого мы захватили и у нас. Видимо, часть раненых унесли с собой. У нас потери – пять убитых и десять раненых, трое тяжело. Их убитых и раненых уже разменяли на наших пленных солдат, – Кузьма развел руками, – еще есть там такой командир Мансур Ахмадов! Оказалось – старый друг нашего Семенова. Вместе в Афгане воевали. Он и остановил бой и увел своих. А то мало бы не было. Сейчас зализываем раны. А так моя группа готовится к операции «Ладога».

– Я в курсе. Получил вашу подробную телеграмму с описаниями этого вашего Маугли-Никонова. Есть мнение –