Кузя - Виктор Александрович Блытов

– Документация местного УФСК в станице уничтожена, но по опросу местных жителей удалось установить, что Никонов Алексей Иванович 35 лет, рождения 1960 года 21 августа, действительно проживал в станице Новощербиновской на улице Льва Толстого дом 2. Сейчас в сарае живет его мать и сын. Дом заняли чеченцы по фамилии Джилкаевы. Жену и дочку изнасиловали и убили боевики год назад. Сам он пропал два года назад, когда уехал выкупать брата, захваченного в заложники. Семья бедствует и подкармливается местной комендатурой. Имел видимые приметы – ранен сзади в мякоть левой ноги. По данным местных органов, по-видимому, погиб еще два года назад, как и брат. Судя по описанию: глаза, нос, уши, рост – подходит под описание Алексея Ивановича Никонова. Никонов должен знать соседа слева – Морковкины и справа – Лешечкины. Атаман станицы в те годы, который помогал с выкупом брата, Кураев Дмитрий Анатольевич. Характеризовался положительно, закончил сельскохозяйственный техникум. Работал агрономом колхоза имени товарища Ленина. С ним в группе учились Береговой Александр, Волжанин Петр, Свириденко Николай.

– Ну что, господа-товарищи офицеры, что делать будем? – Алексей оперся на руку и задумался.

Кузьма опустил голову. Николай Николаевич смотрел на командиров и ждал решения.

Алексей встал, подошел к двери и попросил дневального вызвать к нему Никонова.

Через пять минут Никонов вошел, приложил руку к берету, но ничего не сказал.

– Извини Алексей! Мы идем на выполнение важной задачи и должны знать тебя досконально и убедиться, что это не подстава боевиков. Подойди сюда. Я буду задавать тебе вопросы, а ты письменно отвечать на них. Хорошо?

Никонов закивал головой.

– Назови соседей слева и справа рядом с твоим домом. Пиши!

Никонов написал на бумаге:

– Лешечкины и Морковкины.

Алексей переглянулся с Кузьмой и Николаем Николаевичем.

– Второй вопрос. Ты помнишь, кто бы атаманом станицы, когда ты уезжал выкупать брата?

– Кураев, – написал Никонов.

– А имя и отчество не помнишь его?

– Я звал его Дмитрием – Димой. По отчеству не помню, – написал Никонов.

– Что ты закончил и кем работал?

– Закончил Грозненский сельскохозяйственный техникум, работал агрономом в колхозе имени Ленина до 1990 года.

– Помнишь ли ты кого из своих соучеников по техникуму?

– Я дружил с Сеней Рожновым, Мишей Громовым из Червленой, Волжаниным Петром.

Алексей задумался, а потом снова спросил:

– Мы знаем, что ты учился еще в одной группе с Свириденко и Береговым. Можешь ли ты назвать их по именам?

Лицо Никонова осветилось улыбкой.

– Александр Береговой, Свириденко Николай, – написал он в блокноте.

– Покажи мякоть левой ноги! – приказал Алексей и вышел из-за стола.

Никонов задрал левую штанину. На мякоти ноги были видны зажившие уже следы от дроби.

– Отец на охоте попал случайно. На уток ходили на Терек, – написал Никонов.

– Что ж, Алексей Иванович, извини, но нам было необходимо проверить, кто ты и действительно ли ты тот человек, за которого себя выдаешь! Теперь неприятная вещь. Твою жену и дочь убили боевики, твоя мать с сыном живут в сарайчике, твой дом у них отобрали и живут в нем теперь некто Джилакаевы. Извини, это я должен был сказать, и ты можешь немедленно уехать в свою станицу.

Никонов вытер слезу рукой, появившуюся на левом глазе. Лицо его заострилось. Он закрыл глаза и стоял так с минуту, потом достал блокнот и написал:

– Останусь жив после того, как отомщу за все – уйду на Родину. Если погибну, то позаботьтесь о моем сыне и заберите его из Чечни, – написал он и посмотрел внимательно в глаза Кузьме.

Кузьма встал и пожал руку Никонову.

– Клянусь, что сделаю это!

– Садись, Алексей Иванович, к столу! Будем обсуждать операцию против боевиков. Назовем ее условно «Ладога». Задача такая: первое – провести силами воздушной разведки исследование горных перевалов и дорог в Грузию из Ингушетии и Чечни, по которым может поступать или поступает вооружение и помощь в виде наемников, второе – найти места посадки вертолетов и высадки двух или трех групп разведки. Первую группу возглавит Кравчук, вторую Коля Мышастин, третью будем просить на главной базе. После недельного наблюдения выбираем объект для нашего основного внимания. По возможности освобождаем наших пленных из указанных лагерей (особенно на территории Грузии). Туда пойдут специалисты из «Аквариума» – нашего руководства. Наша задача – лагерь на дороге и сама дорога. Мы должны продержаться в горах недели три, эвакуировать раненых. Операцию возглавит Кузьма Степанович и с ним пойдет Николай Николаевич. Надеюсь, что вы сработались. Группа разведки «Тамани». Сколько у вас осталось человек?

– Двадцать девять человек с Никоновым. Трое раненых – Алешечкин, Воронко и Погребец – брать нет смысла. Возьмем с собой еще снайпериц Настю Черемушкину и Василису Новгородцеву, фельдшера Лупакова и один минометный расчет три человека. Итого со мной и Николаем Николаевичем тридцать восемь человек! – коротко доложил Кузьма, сверившись со своими записями.

– Ну что ж, этого вполне достаточно! – вздохнул Алексей, видимо, сожалея, что идет не он. – Я дам еще человек пять и плюс люди из «Аквариума» – три человека. Приблизительно группа до сорока пяти человек. Это много, но, учитывая, что все группы выполняют разные задачи в разных точках, то реально. Мне все понятно – работаем. Я свяжусь с Ханкалой и Вересовым.

– А он вернулся? – спросил Кузьма.

– Нет, пока он в Москве, но держать его в курсе дела мы просто обязаны. И еще на нас с Семеновым висит операция по срыву захвата Урус-Мартана и Борзоев с Хутиевым с их проблемой. Кузьма, ты будешь готовить людей. Получите специальное снаряжение на складе у прапорщика Макеева. На тебе вся проработка этой операции. Причем, учти, ваша мобильность должна быть уникальной. Вы должны изучить там горные тропы лучше самих чеченцев. Никаких встречных боев – напали и ушли, взорвали и ушли, напали в другом месте и ушли.

– Алексей, тогда я беру коней!

– А как ты туда их доставишь?

– А обещанные вертолеты? – упрямо спросил Кузьма.

– Не могут они целый табун и сорок с лишним человек перевезти!

– Табун не надо. Надо лошадей десять. Тогда мы сможем быть мобильными и передвигаться даже с минометом и зарядами для него! – продолжал настаивать Кузьма.

Алексей вздохнул, подумав.

– Десять, так десять! Ладно, подумаем! Предложение, наверное, правильное.

Николай Николаевич вышел с Кузьмой на улицу. Там продолжалась суета по укреплению стен. Надо было засветло заделать все пробоины и укрепить их.

– Жаль, что Лени Осиповича нет с нами! – пожалел Николай Николаевич.

– Да, это была бы его операция! – задумчиво сказал Кузьма, – он о такой мечтал.