Империя истребления: История массовых убийств, совершенных нацистами - Алекс Кей

Чтобы побороть сомнения, высказанные после встречи 29 июля некоторыми офицерами, в том числе Шнайдером и Генрихом Туннатом, касающиеся того, что члены команд, которые имеют детей или особенно молоды, не смогут убивать женщин и детей, Фильберт объявил, что первую операцию по расстрелу в Вилейке возглавит он сам. Для этого он отобрал наиболее подходящих людей из приписанного к EK 9 взвода полиции порядка. На следующий день, 30 июля, были вывезены из города и расстреляны не менее 350 евреев, арестованных двумя днями ранее в ходе прочесывания города; среди них впервые были женщины. Кроме того, Фильберт подготовил и следующий расстрел, но командование над операцией передал Грайффенбергеру – как ближайшему к себе по званию офицеру. В ходе этой операции, продолжавшейся около трех часов, было убито не менее 100 еврейских мужчин, женщин и – опять же впервые – детей в возрасте от пятнадцати лет. Один из членов полицейского взвода позже оценил общее число жертв двух расстрелов в Вилейке в 300–500 человек. Грайффенбергер также впоследствии оценил число евреев, убитых в Вилейке, в 500 человек и считал, что EK 9 расстреляла «всех евреев, проживавших в Вилейке». Айнзатцгруппа B была достаточно уверена в этом, чтобы доложить в Берлин: «В Вилейке евреев пришлось ликвидировать полностью». В докладе не уточнялось, в силу каких причин «пришлось» это сделать{125}.

Один из членов полицейского взвода EK 9 сообщал в показаниях:

Могу сказать только, что ситуация в 9-й команде по прибытии в Вилейку была иной, чем раньше. Начиная с нашего пребывания в Вилейке небольшие субкоманды под командованием различных офицеров СС и СД все чаще отзывались для выполнения неизвестных мне специальных заданий, так что [численность] регулярной команды Фильберта уменьшалась еще более значительно.

В следующем отчете в РСХА о деятельности айнзатцгрупп, датированном 5 августа, Небе упомянул еврейское население, а также отметил «зачистки полиции безопасности, которые в последнее время стали более всеобъемлющими». Это было преуменьшение: развернутая в конце июля в Вилейке резня фактически ознаменовала переход к геноциду советского еврейства. Таким образом, EK 9 была не только первым отрядом айнзатцгруппы B, который начал систематически убивать еврейских женщин и детей, но и первым отрядом любой из айнзатцгрупп, который перешел к этой практике{126}.

Хотя с первой половины июля EK 3 айнзатцгруппы А убивала еврейских женщин в небольшом, но возрастающем количестве (уже начиная с 13 августа количество жертв исчислялось трехзначными числами), она не подвергала казням детей. Положение дел изменилось в Рокишкисе 15–16 августа, когда EK 9 осуществила как минимум две операции по расстрелу, в том числе и детей. Второй из них стало убийство всех еврейских жителей (от 500 до 600 человек, треть из которых составляли мужчины, а две трети – женщины и дети всех возрастов) города Суража (РСФСР) 12 августа[6]. В Литве первой командой, приступившей к систематическим убийствам детей, была не EK 3, а EK 2 айнзатцгруппы А: в Биржае 8 августа. Первой командой айнзатцгруппы С, перешедшей к истреблению женщин и детей, была SK 4a, которая начала широкомасштабные убийства женщин в первые дни августа, а вскоре после этого приступила и к уничтожению детей. Все остальные команды четырех айнзатцгрупп начали убивать женщин и детей лишь позднее, некоторые – только в начале октября. Эта задержка могла быть вызвана временем, необходимым для устной передачи новых приказов Гиммлера и Гейдриха, иногда напрямую (как в случае с EK 9), но чаще по цепочке через высших руководителей СС и полиции и/или начальников айнзатцгрупп – к отдельным командам на местах. Еще одним фактором, повлиявшим на разницу в сроках перехода к геноциду, была разная степень рвения и воли к организации преступления со стороны отдельных командиров. Кроме того, еврейские общины по оккупированным территориям распределялись неравномерно; их присутствие и размер – и, соответственно, «доступность» евреев для немецких убийц – варьировались от места к месту{127}.

Другие формирования СС, дислоцированные в Советском Союзе, также начали систематические убийства еврейских женщин и детей в августе. Первая такая бойня, устроенная вышеупомянутым 1-м кавалерийским полком СС, произошла 3 августа в городе Хомске на юго-западе Белоруссии, еврейское население которого составляло около 2000 человек. Подразделение расстреляло столько евреев (мужчин, женщин и детей), сколько смогло схватить. Лишь очень немногим членам еврейской общины Хомска удалось скрыться или как-то иначе избежать этой резни. 6 августа в Пинске на юге Белоруссии 2-й кавалерийский полк СС расстрелял по меньшей мере 6500 еврейских мужчин в возрасте от 16 до 60 лет, а на следующий день – еще около 2400 пинских евреев, включая мужчин старше 60 лет и мальчиков от 6 лет. Женщин и девочек на время пощадили. С 7 по 9 августа 10-й полк 1-й пехотной бригады СС убил всех евреев, проживавших в украинском городе Черняхове, – в общей сложности более 300 мужчин, женщин и детей. Ко второй половине августа кавалерийская бригада СС расстреляла более 25 000 евреев в заболоченной местности, известной как Припятские болота. За три дня в конце того же месяца 1-я пехотная бригада СС убила 23 600 евреев – мужчин, женщин и детей – в западноукраинском городе Каменец-Подольский. На тот момент это было самое крупное массовое убийство на оккупированной территории СССР. Более половины жертв составляли евреи, которые ранее были изгнаны из Карпатской Украины, принадлежавшей Чехословакии и аннексированной Венгрией в марте 1939 г.{128}

Наряду с массовыми убийствами, совершаемыми кавалерийской бригадой СС и 1-й пехотной бригадой СС, массовые расстрелы продолжали проводить айнзатцгруппы и подразделения регулярной армии. Нигде тесное сотрудничество между вермахтом и полицией безопасности с первых дней кампании не проявилось лучше, чем во время наступления 6-й армии по территории Украины. Разделение труда между 6-й армией и айнзатцгруппой С наиболее ярко выразилось в убийстве примерно 90 еврейских детей в городе Белая Церковь, расположенном в 80 км к югу от Киева, в конце августа 1941 г. Родители детей были убиты ранее в том же месяце в ходе совместной операции местного военного коменданта и SK 4a под командованием Пауля Блобеля. Несколько дней дети, в том числе грудные младенцы, провели без еды, пока два капеллана 295-й пехотной дивизии вермахта – протестант и католик – не обратились к начальству с просьбой за них заступиться. Это единственный задокументированный случай, когда священнослужители попытались предотвратить убийство евреев во время Холокоста. Протест капелланов побудил штабного офицера поднять вопрос о том, что делать с детьми. Полевой командир вермахта Йозеф Ридль был убежден, что «это отродье надо уничтожить». Затем этот вопрос был доведен до сведения командующего 6-й армией фельдмаршала Вальтера фон Райхенау, который решил, что «акцию следует осуществить должным образом». Дети были расстреляны SK 4a[7]{129}.

Исключительное варварство, удовольствие и цинизм, с которым многие немецкие преступники убивали на оккупированных советских территориях детей (как евреев, так и остальных), вызывают особую тревогу. Так, в одном случае начальник охраны СС в Минском гетто Адольф Рюбе за руку отвел ребенка на кладбище со словами «Сейчас мы пойдем к папе и маме», где и застрелил его. Родителей ребенка он убил за несколько дней до этого. В лагере для военнопленных «Лесная» под Барановичами немецкая женщина-врач убила восьмимесячного ребенка с помощью смертельной инъекции, а затем сфотографировалась с ребенком и его матерью, которая присутствовала при убийстве. В деревне Ковали Октябрьского района (Гомельская область, Белоруссия) немецкие войска бегали за детьми, ловили их и бросали в огонь. В соседней Деменке маленьким девочкам сворачивали шеи, как цыплятам. Иногда во время расстрелов детей поднимали за волосы над ямой, а затем стреляли; по крайней мере в одном случае это привело к тому, что после того, как ребенок упал в яму, у стрелка в руке осталась его кипа с вырванными волосами. Можно привести множество других подобных примеров{130}.

36-летний полицейский чиновник Вальтер Маттнер из Вены писал своей жене 5 октября 1941 г. о массовых убийствах евреев в белорусском городе Могилеве:

Я действительно присутствовал позавчера при массовых убийствах. Когда приехали первые грузовики [с жертвами], моя