Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма. 1939—1940 - Элоиза Энгл

Некоторые «фоккеры» были снабжены лыжами, что давало возможность их использования в прифронтовой полосе, где самолетам приходилось приземляться на лед. Остальные имели обычные, неубирающиеся шасси, поэтому посадка в глубокий снег была довольно опасным делом.

Финским летчикам редко приходилось возвращаться на удобные, теплые базы. Их базы были такими же мобильными, как базы сухопутных сил, требовалось, чтобы они находились там, где это было необходимо. «Авиационной базой» мог быть покинутый дом у озера, где летчики маскировались до момента вылета, или здание школы, либо быстро натянутая палатка или землянка, громко именуемая «дежурным помещением». В Вяртсиля у пилотов и обслуживающего персонала не было ни зданий, ни телефонов, ни палаток. Они вкопали в глубокий снег телеграфный столб и, натянув провода, подключили полевой телефон. Построить нормальное убежище у них не было возможности, поэтому им приходилось проводить время своего дежурства, стоя в метель под открытым небом или сидя на крыльях своих «фоккеров». Во время дежурств они находились рядом с самолетами; горячая пища являлась редкостью, и им приходилось питаться бутербродами и пить кофе из термосов.

Генерал Лундквист прекрасно знал о трудностях, с которыми приходится сталкиваться его крошечным военно-воздушным силам, и его иногда смешили статьи журналистов, пытающихся запечатлеть подвиги летчиков. Одному дотошному писаке, узнавшему, что лейтенант Тату Хюханантти недавно в одиночку сбил три русских самолета в одном бою, удалось взять у летчика интервью. Получившееся интервью едва ли заслуживает журналистской премии.

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, как протекал бой? Что произошло?

Ответ: Ну, сначала я сбил один самолет противника.

Вопрос: А потом?

Ответ: А потом я сбил еще один самолет.

Вопрос: А что произошло после этого?

Ответ: Я снова открыл огонь и сбил еще один.

Вскоре после этого интервью лейтенант Хюханантти был ранен в бою с превосходящими силами противника. Он протаранил русский самолет своей объятой пламенем машиной. Это стало его одиннадцатой, и последней, победой. Его брат Эско, пилотировавший самолет-разведчик, тоже был сбит и погиб.

Хотя военно-воздушные силы Финляндии были небольшими, они, несомненно, вписали славную главу в историю авиации:

лейтенант Сарванто – 13 подтвержденных побед и 4 неподтвержденные, на самолете «фоккер»;

лейтенант Хюханантти – 6 подтвержденных побед, 4 неподтвержденные;

старшина Пюотсия – 7 подтвержденных побед, 2 неподтвержденные;

старшина Вирта – 5 подтвержденных побед, 1 неподтвержденная;

лейтенант Ниеминен – 5 подтвержденных побед, 1 неподтвержденная;

лейтенант Вюоримаа – 4 подтвержденных, 2 неподтвержденные;

капитан Эрнроот (летчик-испытатель, защищавший город Тампере) – 7 подтвержденных побед, 4 неподтвержденные.

И это было только начало списка.

Финскими военно-воздушными силами был установлен мировой рекорд, когда 6 января 1940 года лейтенант Сарванто в 12.03 вступил в бой с семью русскими бомбардировщиками. К 12.07 финн сбил шесть из них. Все самолеты упали и были обнаружены. Совершая свой подвиг, он использовал 2 тысячи патронов. Только двум экипажам русских удалось выпрыгнуть на парашютах, они были взяты в плен. Остальные погибли. Другой финский летчик сбил седьмой самолет эскадрильи.

При подведении итогов Зимней войны генералу Лундквисту станет известно, что одни только «фоккеры» сбили 120 русских бомбардировщиков, потеряв при этом 12 своих самолетов и всего 8 человек. А в общей сложности финские летчики-истребители сбили 240 русских самолетов (подтверждено). Общее количество потерь самолетов русскими, включая сбитые силами противовоздушной обороны, составило 684 единицы, а возможно, и 1000. Финляндия потеряла 62 самолета.

Глава 9

Первое крупное наступление русских в Карелии: обучение «без отрыва от производства» для Красной армии

Мы делаем то, что каждый финский солдат с радостью делает в борьбе с ордами варваров. Вчера мы уничтожили около 50 «освободителей». Они раскидывали свои смешные бумажки [пропагандистские листовки], и мы незамедлительно оказали им первую помощь. Иван повсюду вокруг нас сеет свои так называемые пакеты с хлебом [бомбы]. Этот хлеб слегка неудобоварим для финского желудка, и те из нас, кто попробовал его, выжили только благодаря операции.

Из письма финского солдата

Невозмутимые и сохраняющие бодрость финны продолжали изматывать противника даже тогда, когда тот вклинился в их главные оборонительные позиции на линии Маннергейма. Период отступления закончился, наступление Красной армии, похоже, было остановлено, до Рождества оставалось две недели. Пока полевые командиры противоборствующих сторон ожидали приказов своего начальства, бои, если их можно было так назвать, стали выглядеть странно, были беспорядочными, подчас почти безрезультатными. Русская артиллерия день за днем часами вела огонь, финны изредка отвечали.

Русские плохо себе представляли, как им действовать на линии Маннергейма, громко названной иностранными журналистами и самими финнами непреодолимой. Советские командиры поспешили подкрепить эту легенду новыми фактами в качестве оправдания своих первых неудач. На самом деле этот так называемый «непроходимый участок» представлял собой всего лишь линию созданных вручную обычных полевых укреплений, рвов и траншей. Основу ее составляли 66 бетонных пулеметных гнезд устаревшей конструкции, перед которыми находились колючая проволока, валуны, противотанковые ежи и пни вырубленных деревьев. Протяженность линии составляла 90 миль; остальная часть 800-мильной советско-финской границы вообще не имела укреплений.

В западной части Карельского перешейка, простирающейся от реки Вуокса до Финского залива, дислоцировались войска 2-го армейского корпуса (11, 1, 5 и 4-я дивизии). Это был протяженный участок границы, идущей через замерзшие леса и поля ломаной линией, чья длина составляла 43 мили. Дислоцированная в тылу 6-я дивизия являлась резервом маршала Маннергейма; никто не мог использовать эти силы без его особого распоряжения.

В восточной части Карельского перешейка на линии Тайпалеениоки – Вуокса – Суванто протяженностью 35 миль располагались силы 3-го армейского корпуса (10-я и 8-я дивизии).

В центре у финнов было 14 батальонов, один батальон занимал линию фронта протяженностью примерно в 2,5 мили. В основном они были разбросаны по опушкам лесов и располагались зигзагообразно, чтобы пулеметные расчеты имели наилучшие сектора обстрела. В 250 ярдах перед оборонительными позициями находились заграждения из колючей проволоки и противотанковые укрепления из гранитных блоков.

Если и существовали идеальные условия для фронтального наступления русских, то они были здесь, на бескрайних полях центральной части Карельского перешейка. Но из-за отказа финнов вступать в открытое сражение, что служило подтверждением их слабости, перед советским командованием вставала задача попытаться прорвать линию обороны, о которой ему практически ничего не было известно. Там, где ее не должно было быть, всегда оказывалась пушка, а противник вдруг ниоткуда появлялся на участках, считавшихся, согласно данным разведки, покинутыми.

Столкнувшись с подобным нарушением своих планов, красные начали посылать крупные силы для проведения рекогносцировки в непосредственной близости от противника в надежде завязать бой, но