100 великих полководцев Российской империи - Юрий Николаевич Лубченков

в трех верстах ниже Силистрии, куда двигался сейчас Румянцев. С 30‑тысячным войском турецкий военачальник, опираясь и на укрепления Силистрии и на ее 15‑тысячный гарнизон, счел возможным атаковать русский авангард.

13 июня он бросил на русских свою конницу, но Вейсман, имея всего три батальона пехоты, построил их в каре и отбил все атаки, дав возможность подойти кавалерии, с помощью которой он и погнал турок – аж до крепости.

Скоро к Силистрии подошла вся русская армия. Началась осада, в которой вновь отличился Вейсман, выбивший турок из самого мощного их укрепления – Нагорного редута. Но русские так и не предприняли решительного штурма – на помощь осажденные приближалось войско Нуман-паши, визирь был готов бросить и еще отряды в поддержку Силистрии, и Румянцев, не желая рисковать всем во имя одной локальной победы, приказал отступить. Всем, кроме Вейсмана, коему надлежало задержать Нуман-пашу, ведшего 20‑тысячную армию.

Вейсман сам вел основную часть отряда – он решил сразу ударить по центральному укреплению, где скопилась почти вся артиллерия османов и большая часть пехоты. Русское каре бегом пошло в гору, но, когда до цели оставалось не более ста шагов, навстречу боевым порядкам Вейсмана хлынула толпа янычар и ялынкаладжи. Они кинулись на главное каре (состоящее из нескольких каре) и прорвали его центр. Тут дрался сам Вейсман, подбадривая солдат лишь своим примером, без всяких слов. Янычар было в три с лишним раза больше, чем солдат в его каре, и они своей массой начали отжимать русских от лагеря. Один из турок, яростно рубившийся саблей и уже долгое время действовавший как щитом пистолетом, зажатом в левой руке, приблизился к русскому генералу. Отбив его шпагу и довернув противника кистевым нажимом, янычар в упор разрядил в него свой пистолет. Заряд пробил Вейсману левую руку и сердце. Последние его слова были: «Не говорите людям…»

Но его опасения и надежды турок, издавших ликующий рев, когда он упал, оказались напрасными. Два гренадера, держа на весу тело генерала, завернутое в плащ, мерно пошли вперед. Их обогнали остальные. Противник был сбит с позиции и попал под настоящую резню. Пленных в этот раз не брали. Началось повальное бегство. Генерал-майор Муромцев, заменивший Вейсмана на посту командира корпуса и на его месте в первой шеренге атакующих, бросил вдогон туркам кавалерию. Османы потеряли до 5000, русские – 15 человек, но среди них – «русский Ахилл».

Суворов, узнав об этой смерти, прошептал:

– Вейсмана не стало, я остался один.

Так же думал и Румянцев; когда русские отошли за Дунай, на посту командующего Вейсмана заменил Суворов.

Долгоруков-Крымский Василий Михайлович

(01.07.1722—30.01.1782)

В дни и месяцы блестящих дунайских побед румянцевской армии отличилась и 2‑я армия – был взят Перекоп и весь Крым: кошмар татарских набегов на юг России наконец-то кончился…

За тридцать пять лет до этого, а именно в 1736 году, русские войска уже брали Перекоп. Тогда-то впервые для истории прозвучало имя Василия Долгорукова.

Он родился в семье князя Михаила Владимировича Долгорукова – губернатора Сибири и члена Верховного тайного совета.

Лишь случайность, помноженная на дерзкую храбрость, позволила ему достичь офицерского чина: перед штурмом Перекопа фельдмаршал Миних пообещал, что первый солдат, взошедший на укрепление живым, будет произведен в офицеры. Первым стал 14‑летний Василий Долгоруков.

В.М. Долгоруков-Крымский.

Художник А. Рослин. 1776 г.

Далее он отличился при штурме Очакова (1737) и Хотина (1738), в русско-шведской войне – в деле при Вилайоках (1740). К 1747 году он был уже полковником и командиром Тобольского пехотного полка. В этой роли Долгоруков резко выделялся из числа остальных командиров и общепризнанно считался одним из самых талантливых офицеров. Участие в походе на Рейн в 1748 году и почти во всех основных сражениях Семилетней войны (1756–1762) принесло ему чин генерал-поручика и орден Св. Александра Невского…

В 1768 году – с началом русско-турецкой войны – генерал-аншефу Василию Долгорукову была вверена охрана границ России с Крымом, а после назначения его командующим 2‑й армией именно перед ним была поставлена задача ликвидировать Крымское ханство.

В соответствии с этим командующий поделил свою 38‑тысячную армию на три отряда. Первый, главный, которому надлежало брать Перекоп и далее Кафу, он повел сам. Второму – отряду генерал-майора князя Щербатова – при помощи Азовской флотилии вице-адмирала Синявина ставилась задача овладеть Арабатом, а затем идти к Керчи и Еникале. Отряд же генерал-майора Брауна должен был взять Козлов.

К апрелю 1771 года 2‑я армия была приготовлена к походу и собралась в главной квартире в Полтаве. 20 апреля Долгоруков двинулся в поход.

Шли неторопко, по пути создавая магазины и укрепленные пикеты. Поэтому лишь 12 июня армия остановилась в четырех верстах от Перекопа. Неприятельская кавалерия попыталась провести рекогносцировку, но казаки и легкие войска, завязав перестрелку, вскоре загнали ее за укрепление, откуда защитники его уже более не отваживались высунуться, а лишь ожидали осады и штурма.

Осмотрев укрепленную линию, которая на пересечении ее с дорогой, идущей в Крым, имела крепость Перекоп, что давало продольную оборону перешейка, командующий решил брать ее штурмом на следующую ночь, пока осаждаемым не пришла помощь, первоначально предприняв ложную атаку.

В ночь с 13 на 14 июня к воротам, бывшим на линии, подошла русская пехота с пушками, тем самым заперев их и лишив турок возможности нанесения ударов во фланги и тыл штурмовым колоннам русских.

На направление главного удара командующий двинул четыре пехотных полка, построив их в три каре. Одновременно со стороны Сиваша началась жаркая перестрелка, свидетельствовавшая, что ложная атака начата. Неприятель, зная, что сивашский участок – слабейший, начал перебрасывать туда часть своих сил. А в это время пехотные каре подошли незамеченными к укреплениям, упиравшимся в Черное море, спустились по лестницам в ров и пошли на вал.

Долгоруков, вспомнив свою раннюю молодость, посулил офицерские шарф и шпагу первому, кто взойдет на вал. Солдаты рвались вперед.

В один миг вся часть линии почти от моря до крепости со всеми бывшими на ней батареями оказалась в руках штурмующих.

Тогда же кавалерия генерал-майора князя Прозоровского, шедшая по Сивашу, вышла по отмели на берег – уже в Крыму – и заняла позицию напротив укрепления. Противник бросил против них всю свою конницу, надеясь опрокинуть Прозоровского в Сиваш. Но русская конница, выдержав массированный удар, совместно с подоспевшей пехотой сама перешла в атаку и опрокинула татар. Таким образом – за исключением самой крепости – вся линия перешла в