Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

хорошего» 146. Канцлеру Максу также нужен был гражданский человек во главе делегации. Такой, которого можно было бы контролировать из Берлина, и не бояться неожиданного вмешательства в переговоры Ставки и кайзера из Спа. Кандидатура Эрцбергера, которому предложили возглавить делегацию лишь днем 6 ноября, устроила, в конечном итоге, всех. Сам Эрцбергер, по понятным причинам, согласился на эту миссию безо всякой радости. Бедняга прибыл на берлинский вокзал «весь бледный от волнения», вспоминал Грёнер 147. Но кто-то должен был взять ответственность на себя.

7 ноября берлинские газеты опубликовали прокламацию канцлера Макса Баденского об отправке германской делегации на переговоры с противником о перемирии. Князь Макс призывал сограждан к сохранению порядка и дисциплины, отсутствие которых могло серьезно ослабить германские позиции на переговорах. В стране уже начинались революционные выступления, и правительство пыталось сбить их, обещая скорый конец войне. Среди прочего, в прокламации говорилось, что противники Германии согласились с «Четырнадцатью пунктами» президента Вильсона и маршалу Фошу поручено довести до сведения германской делегации условия перемирия. Это делает возможным, уверял соотечественников Макс Баденский, одновременно с прекращением военных действий сразу начать переговоры о мире 148.

О дальнейших событиях подробно рассказано в начале этой главы. Маттиасу Эрцбергеру пришлось подписать условия перемирия, оказавшиеся намного хуже тех, что он мог себе представить. В Компьене Германию ожидало унижение, не имевшее ничего общего с «принципами справедливости» президента Вильсона. Именно так, когда улеглась первая эйфория от ощущения мира и завершилась ноябрьская революция, условия Компьенского перемирия были восприняты подавляющим большинством граждан Германии. Союзники даже не отменили продовольственную блокаду Германии. Немцев ставили на колени. Если пытаться отследить первый шаг в сторону новой мировой войны, то он был сделан 11 ноября 1918 года в Компьене. Оставалась, правда, надежда, что положение сможет исправить справедливый мирный договор.

А могло ли все пойти по-другому? Могла ли германская армия, как того желали ее начальники, зацепиться в обороне и простоять еще хотя бы месяц? И что случилось бы через этот месяц? Могли бы немцы, устояв в ноябре, ожидать от Антанты иных, более почетных для себя условий перемирия? Все эти и подобные им вопросы, которыми любили задаваться политики, а вслед за ними и историки того времени, носят, конечно же, умозрительный характер. История пошла так, как она пошла. И все-таки совсем не затронуть эти вопросы нельзя. В том состоянии, в котором пребывали осенью 1918 года германская армия и общество в целом, другой исход военного противоборства был невозможен. Еще месяц боев вылился бы, скорее всего, в полное разложение германской армии. Революция дома, отсутствие пополнений, продовольствия и боеприпасов не предусматривали никакого иного развития событий. Были бы лишь десятки или сотни тысяч новых жертв с обеих сторон, которые ничего принципиально не изменили бы. Условия перемирия после этого могли быть только жестче. Правда, тогда поражение стало бы настолько очевидным, что уже не могло бы оспариваться никем в Германии. У немцев был единственный шанс избежать и разгрома, и унизительного перемирия — добиться почетных условий усилиями своей дипломатии. Не получилось. Зато армейскому руководству удалось создать опасную легенду — армия не проиграла, она осталась непобежденной, а позорное перемирие — результат заговора против Германии ее внешних и внутренних врагов. Эта легенда стала одним из главных итогов прекращения боевых действий Первой мировой войны.

Сразу после подписания перемирия германское правительство снова обратило взор на американского президента. Если условием окончательного снятия блокады Союзники называли заключение мирного договора, то надо было скорее начинать переговоры о нем. «Теперь, когда перемирие подписано, — говорилось в послании Вильсону от 12 ноября, — германское правительство просит президента Соединенных Штатов инициировать переговоры о мире. Поскольку эта задача не терпит отлагательств, правительство предлагает рассмотреть вопрос о заключении предварительного мира и просит сообщить о времени и месте таких переговоров. Ввиду угрожающей нехватки продовольствия германское правительство придает особую важность немедленному началу этих переговоров»  149. Круг замыкался. Десять месяцев назад Вудро Вильсон изложил свои знаменитые «Четырнадцать пунктов». В октябре Германия выразила готовность принять их. Теперь Вильсона просили пойти дальше, несмотря на то что немцы вполне могли чувствовать себя обманутыми предыдущими инициативами президента Соединенных Штатов. Но на державы Антанты надежд у Германии было еще меньше.

Глава 2. МИР

Союзники стали собираться в Париже еще до заключения перемирия. Одним из первых 26 октября прибыл представитель американского президента полковник Хауз. В задачи, поставленные перед ним Вильсоном, кроме участия в выработке окончательных условий перемирия, входила и подготовка мирной конференции, которую намечалось провести в столице Франции. Американцы одними из последних вступили в мировую войну, не особенно представляя себе в тот момент ни глубины европейских проблем, ни путей их решения. Лишь через полгода, в сентябре 1917 года, Вильсон понял, что Америке неплохо было бы глубже вникнуть в суть раздиравших Европу противоречий и попытаться более четко определиться с собственной позицией. Вильсон попросил Эдуарда Хауза собрать для этого закрытую и неформальную группу экспертов, которая «с минимальной публичностью» проанализировала бы ситуацию и смогла бы, «не побуждая преждевременных ожиданий мира», помочь президенту разобраться с «внешними и внутренними составляющими политики европейских и азиатских держав и их различных зависимостей» 1. Первым осязаемым результатом работы этой группы экспертов стала подготовка материалов к январским тезисам Вильсона, получившим известность как его «Четырнадцать пунктов». В дальнейшем американские эксперты продолжали изучать и разрабатывать различные составляющие общей проблемы мирного урегулирования, и в октябре 1918 года в столицу Франции вместе с полковником Хаузом прибыла большая группа специалистов, хорошо подготовленных к участию в мирной конференции. В нее входили не только военные и дипломаты, но также известные представители ученого сообщества, юристы и бизнесмены.

К началу работы конференции американцы распределили своих специалистов для работы по трем направлениям, которые должны были стать главными на переговорах в Париже 2. Первое направление касалось территориальных вопросов, то есть пересмотра существовавших в Европе на момент начала войны границ. Поражение Германии и Болгарии, развал Российской, Турецкой и Австро-Венгерской империй делали обсуждение этих вопросов неизбежным. Собственно говоря, становление национальных границ в рамках рухнувших империй уже происходило «явочным» порядком. «Поляки, чехословаки, украинцы, югославы, черногорцы, сербы, албанцы, — все нации Центральной Европы и Балкан фактически уже воюют или собираются воевать друг с другом, — записал в дневнике госсекретарь США Роберт Лансинг. — Как Российская, Австрийская и Германская империи распались на национальные группы, так и великая война распалась на много мелких войн» 3. Мирная конференция должна была