Когда труба зовет - Олег Константинович Селянкин

— Все правда, гражданочки, истинная, как на духу! — торжествовал Карпов. — А за продукты, если желаете, можем и заплатить трудовыми…　

— Я вот как заплачу тебе со всего плеча, не скоро забудешь! — повысила голос женщина, смерила взглядом матроса и направилась к полянке, где в кругу ребят сидела Анна Павловна.　

— Трепло несчастное! — тихо выругался Загитуллин и показал Карпову кулак.　

Тот и не пытался оправдываться.　

— Промазал, братцы, не учел настройки женского сердца, — сказал он и полез к пулемету.　

О чем говорили женщины между собой — моряки не знали, но зато видели, что они даже прослезились, слушая Анну Павловну. А еще через несколько минут и мешок, и корзинки, и битончики были перенесены на катер.　

— Теперь живем! — сказал Карпов, растопляя печурку.　

6.

Мичман Никитенко, усталый, пропотевший, пришел в полдень. Осмотрев катер, он присел рядом с Анной Павловной и сказал, облизав запекшиеся губы:　

— Мины фашисты поставили ночью. Много мин… Вы с ребятами тихонько идите по берегу, а мы на катере проскочим опасное место и тогда заберем вас.　

— Хорошо… А далеко идти?　

— Километров пять… Мы там дожидаться будем… Да, Нину разбудите сами.　

Анне Павловне стыдно, хотя и нет ничего предосудительного в том, что Нина все еще спит. Поэтому будит она ее нетерпеливо, резко. Нина открывает глаза, безмятежно смотрит на Анну Павловну и спрашивает:　

— Теперь ты ляжешь?　

— Нет, мы с тобой и ребятами пойдем пешком.　

— А они?　

— Если ты фаталистка, то плыви с ними по минному полю.　

Нина молча поправляет перед зеркалом прическу и выходит на берег. Она больше не замечает ни катера, ни моряков, которые готовятся к новому походу.　

— Что это? — спрашивает Никитенко, держа в руке сверток.　

— Не знаю, товарищ мичман, — краснеет Загитуллин.　

— Вахтенный все должен знать, — замечает командир и развертывает бумагу. В ней — брюки, фланелевка и другие вещи, которые предназначались для обмена. — Карпов? Это откуда?　

— Наше, товарищ мичман… Бабы, то есть женщины,　товарищ мичман, подбросили!.. Я еще тогда по глазам их понял, что не случайно они все это с собой захватили!..　

— Разговорчики!.. Что ж, вторично не понесем… По местам стоять, со швартовых сниматься.　

Катер отошел от берега, развернулся и ринулся вниз по реке. Вода послушно расступалась перед его острым носом, неслась за кормой рядами белопенных волн. С берега, где шли ребята и воспитательницы, катер казался маленьким, хрупким. И тем удивительнее было то спокойствие, с каким моряки выполняли свой долг. Анна Павловна видела, как невозмутимо стоял на своем посту Карпов, как мичман беспечно сидел перед рубкой. Словно не над минами проносился катер, словно не смерть протягивала к нему из-под воды свои холодные щупальцы.　

И невольно вспомнились рассуждения Нины о фатализме. Фаталисты ли моряки? Конечно, нет. Анна Павловна верила, знала, что другая сила ведет их по минному полю. Имя ее — долг гражданина и воина.　

Тропинка свернула в лес, и катера не стало видно. Что с ним? Проскочил ли он минное поле? Хотелось ускорить шаги, хотелось бежать, но рядом шли дети. Они не знали ничего об опасности, угрожавшей катеру, они пока еще не устали и залезали в кусты, пытаясь отыскать гнезда птиц, взмывающих из-под самых ног, и смеялись только оттого, что были детьми.　

— Анна Павловна, а что мы будем делать, если катер погибнет? Как мы тогда доберемся до Петропавловки? — спросила Нина, догнав Анну Павловну.　

Анна Павловна и сама уже думала об этом. Но в словах Нины звучало полное безразличие к судьбе катера и людей. И поэтому она резко повернулась к Нине и зло прошипела:　

— Если бы не ребята, я бы глаза тебе выцарапала!　

Нина испуганно отшатнулась. Но только испуг, а не　раскаяние увидела Анна Павловна в ее глазах. Значит, Нина опять не поняла, что так рассердило Анну Павловну.　

Молча прошли с километр. И тут Анна Павловна не выдержала. Она больше не могла идти здесь, в прохладной тени, больше не могла ожидать, — а не заглушит ли могучий взрыв мины птичьи голоса? Анна Павловна подошла к Нине, которая плелась последней, и сказала, стараясь казаться спокойной:　

— Смотри за ребятами, я вас на опушке встречу.　

Сказала и быстро пошла вперед. За поворотом тропинки, когда ребята уже не могли ее видеть, она побежала. Кровь билась в висках, перехватывало дыхание, а она все бежала и бежала, прижимая к груди платок, свалившийся с головы.　

Вот и опушка. Анна Павловна в изнеможении прижалась к стволу дуба и заплакала радостными слезами: катер — целый и невредимый стоял у берега.　

К катеру, остановившемуся около домика бакенщика, подошли порознь: сначала Анна Павловна, потом — Нина. Поднялись на катер и опять разошлись: Анна Павловна уселась с ребятами на надстройке, Нина зашла в рубку и стояла там, смеясь и о чем-то расспрашивая Загитуллина.　

Ребята разбрелись по катеру. Чувствовалось, что они пришли сюда, как к себе домой. А Наташа бесцеремонно забралась на колени к мичману и что-то шептала ему на ухо, делая страшные глаза и прикладывая палец к губам. Мичман, пряча улыбку в воспаленных глазах, поддакивал ей и отвечал тоже шепотом. Да, у этой пары не будет разногласий. Не будет их и у Жоры с мотористом Петуховым. Они тоже поняли друг друга, и Жора с самодовольным видом сидел около машинного отделения, комкая в руках клочок пакли. Он подражал дяде Вите, он мысленно уже работал мотористом.　

Все нашли себе место, все были заняты. Только Нина одиноко стояла около рубки и смотрела вдоль Волги, теряющейся между зеленых берегов. Анна Павловна уже не сердилась на нее. Зачем? Нину за день не перевоспитаешь. Было только обидно, что ее приняли воспитательницей в детский дом. Посмотрели документы — и приняли. Будто не знали, что к детям не всякого человека можно допускать.　

7.

Наконец оказались позади многочисленные минные поля, и мичман сказал, что часа через два будет Петропавловка. И хотя путешествие подходило к концу, Анна Павловна не испытывала большой радости. Она согласилась бы плавать с этой командой хоть всю войну. Пусть стоят минные поля, пусть беснуются немецкие летчики — она готова вынести все, что выпадет на долю катера.　

Пока, конечно, это мечты. Выскажи их — набросятся, осудят именно те люди, мнением которых ты дорожишь. И подтверждение — встреча с тральщиками. Произошла она в тот же день, когда Карпов ходил в деревню за