Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

осевших в Италии и приступивших к работе в Риме. В ходе радиоигры с Москвой контрразведка приняла не вполне понятное сообщение, содержавшее приказ вступить в контакт с неназванным лицом, проживающим на виа Шерен, и выполнять все его пожелания, поскольку вскоре тот должен предоставить некую важную информацию. В радиограмме содержалось предупреждение, что объект может носить монашескую одежду и проживает в одной квартире с русской женщиной-блондинкой. В ходе проведения оперативной установки по указанному адресу выяснилось, что квартира уже находится под наблюдением полиции. Ее обитателями являлись 28-летний выходец из Эстонии Александр Куртна и его жена, ленинградка Анна Хаблиц, работавшая в зарубежной секции государственного радио Италии. Наблюдение осуществлялось по просьбе властей Ватикана, намеревавшегося принять Куртна на работу и нуждавшегося в его проверке. Однако в данный момент хозяин квартиры отсутствовал, поскольку находился на севере Европы, дома была лишь Анна, которую сразу же и арестовали. Куртна вернулся в Рим 30 июля, был взят под стражу прямо на перроне и передан для допроса СИМ.

Эстонец оказался весьма любопытной фигурой, в католической церкви его ожидала перспективная карьера. Куртна владел русским, украинским, эстонским, польским и немецким языками, имел широкие связи в церковных и светских кругах и отличался высоким интеллектом. Первоначально он поселился и обучался в колледже “Руссикум”, но позднее из-за финансовых проблем ушел оттуда и начал работать в архивах, изучая историю папства в средние века. После 1940 года дипломатические связи Ватикана с вошедшими в состав Советского Союза Прибалтийскими государствами оборвались, и Конгрегация восточных церквей и государственный секретариат рассматривали эстонца в качестве своего вероятного эмиссара для их восстановления. Для придания официального статуса его планировали зачислить в штат в качестве переводчика, что и послужило причиной обращения Ватикана к итальянской полиции с просьбой о проверке кандидата.

Судя по всему вербовка объекта произошла в Эстонии, куда Куртна ненадолго съездил в попытке заработать на жизнь. Он являлся первым после Александра Дубнера советским агентом с хорошими разведывательными возможностями в учреждениях Святейшего Престола, а также неплохими связями с немецкими кругами в Риме. Вначале руководство планировало поручить ему добывание информации в архивах Комиссии по России, однако после передачи ее функций Конгрегации восточных церквей агента соответственным образом перенацелили. Куртна не входил в сеть Марли и был засвечен совершенно случайно из-за возникших у него серьезных финансовых проблем. Он получал стипендию в Германском историческом институте, но после увольнения оттуда в январе 1942 года всех служащих не немецкого происхождения агент лишился средств к существованию. Тогда Москва дала своему нелегальному резиденту указание связаться с Куртна и помочь ему в создавшейся ситуации.

Директор института доктор Фердинанд Бок был связан с гестапо не менее тесно, чем с наукой, и, судя по всему, просто целенаправленно создавал предпосылки к вербовке эстонца на материальной основе для его дальнейшего использования по церковной линии. При увольнении Бок пообещал попытаться помочь ему и познакомил с германским атташе по вопросам полиции в Риме Гербертом Капплером, у которого якобы совершенно случайно имелась вакантная должность переводчика. Для начала атташе поручил Куртна составлять регулярные обзоры ватиканской прессы, а потом перешел к заданиям по добыванию более серьезной информации. В результате состоялась его вербовка СД-аусланд, одновременно означавшая внедрение в ее римскую резидентуру советского агента. К этому времени немцы располагали в Святейшем Престоле всего двумя источниками, одним из которых являлся библиотекарь Грегорианского университета, а другим — независимый исследователь, имевший разрешение на доступ в архивы. Совершенно очевидно, что ни один из них не мог решить поставленную Берлином задачу добывания текущей информации о политике папы и поэтому не представлял особой ценности. На этом фоне Куртна выглядел весьма перспективной кандидатурой для внедрения в высшие эшелоны руководства католической церкви. Как уже указывалось, германское руководство рассматривало Ватикан в качестве гигантской разведывательной и подрывной организации, которая планирует использовать войну на Восточном фронте в качестве средства для окатоличивания СССР и окружения рейха католическими государствами. В РСХА господствовало мнение о существовании соответствующего миссионерского “плана Тиссерана”, названного так по фамилии кардинала, руководителя Конгрегации восточных церквей. Кроме того, немцы всегда и везде стремились выявить возможную роль иезуитов, и Берлин постоянно бомбардировал Капплера требованиями добыть информацию и материалы по экспансии Ватикана на Востоке. Именно в этом качестве резидент и планировал использовать Куртна. Он знал о некоторых его знакомствах и рассчитывал получать через эстонца информацию как по Ватикану, так и по Востоку. После документального оформления вербовки нового агента в феврале 1942 года, в особенности после активизации работы с ним в апреле, в отправляемых лично начальнику РСХА Кальтен-бруннеру отчетах Капплера стали регулярно появляться сведения по СССР из ватиканских источников.

В июне 1942 года Куртна ненадолго поехал в Эстонию по личным делам. Резидент СД рассчитывал получить от него по возвращении информацию о католической церкви в Польше и Прибалтике, однако 30 июля агент был неожиданно для немцев арестован на римском вокзале и обвинен в шпионаже в пользу СССР. Вскоре итальянская контрразведка получила дополнительное, хотя и косвенное подтверждение своих подозрений. В пришедшем на адрес Куртна письме от русской эмигрантки из Стамбула содержалась просьба сообщить некие последние новости. Арестованный постарался обратить происходящее в свою пользу и довольно убедительно доказывал, что столь неуклюжая попытка передать информацию с помощью примитивного словесного кода является не более, чем акцией по компрометации. Однако следователи не вняли его аргументам. Куртна пробыл под арестом 14 месяцев и допрашивался 20 раз, причем вначале итальянцы обвиняли его только в работе на советскую разведку, но достаточно быстро узнали и о связях с Капплером и СД. После этого контрразведчики более не сомневались, что эстонец действительно работает на иностранную разведку, хотя и разошлись во мнениях, на какую именно. Несмотря на эти второстепенные неясности, 29 сентября 1943 года Куртна был приговорен к смертной казни как советский шпион, внедренный в Ватикан и германскую разведку в Риме.

Арест эстонца поставил Капплера в сложное положение. Незадолго до этого, в июне 1942 года немецкая контрразведка раскрыла агентурную связь атташе по культурным вопросам посольства рейха в Риме Курта Зауэра с военным атташе Швейцарии. Последовавший за ним арест подданного Германии Эрнста Ганна также произвел невыгодное впечатление на берлинское руководство, расценившее оба эти случая как упущения в работе резидента. На этом фоне история с Куртна была совершенно не ко времени, поскольку теперь Капплер должен был не только давать объяснения по поводу внедрения в свою сеть советского агента, но и искать альтернативный источник информации по Ватикану. Долго ждать этого не пришлось, однако разрешилась проблема самым неожиданным