Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

ИРА в организации сопротивления. Добровольцев для этого спецп од разделения должен был отбирать Клиссман. Когда выяснилась ошибочность прогнозов разведки и МИД, план отменили, и после этого Райан в операциях секретных служб более не фигурировал. Ирландца собирались использовать в ведении пропаганды, но этому воспрепятствовала его болезнь и смерть в июне 1944 года.

Возвращаясь к “побегу” Райана из испанской тюрьмы, следует отметить роль в нем посла Ирландии в Мадриде Леопольда Керни. Наряду с бывшим послом в Берлине он являлся одним из самых пронацистских дипломатов Дублина, причем его взгляды разделял, если не полностью, то частично, и сам государственный секретарь Ирландии по иностранным делам Джозеф Уолш. Керни стал единственным официальным представителем Свободного Ирландского государства за рубежом, прямое сотрудничество которого с германской разведкой было установлено и доказано. В период с ноября 1941 по июль 1943 года местная контрразведка зафиксировала пять его тайных встреч с Клиссманом, якобы представителем Германской службы по академическому обмену. Последующие заверения немца в том, что он не поставил Керни в известность о своем пребывании на действительной службе в полку “Бранденбург”, вызывают у исследователей серьезные сомнения. Уже с октября 1942 года G2 и МИД Ирландии установили как принадлежность Клиссмана к германским спецслужбам, так и знакомство Керни с этим фактом. Однако ирландский посол, в нарушение установленных правил, проинформировал свой МИД о связи с немцем лишь после официальной ноты британского Форин офис.

Другая операция КО-Испания на ирландском направлении проводилась для организации финансирования резидентуры Германа Герца. С этой целью в Лондон для дальнейшей поездки в Дублин были отправлены два члена “Испанской фаланги”, добравшиеся до Великобритании, однако с германским резидентом в Ирландии так и не встретившиеся. Позднее для этой же цели абвер попытался использовать проживавшую в Мадриде с 1940 года и пытавшуюся получить причитающееся ей наследство ирландку Мэри Мэйнс (“Маргарет”). Она собиралась выполнять не только курьерские, но и организационные задачи, о чем свидетельствует, в частности, одно из перлюстрированных G2 ее писем к подруге Пэгги Дуди: “Можете ли Вы выяснить у Бэзила, есть ли у ИРА представитель в Испании? Я знаю кое-кого, весьма заинтересованного в этом деле и желающего войти в контакт с ними (испанец), так что не имеет смысла хранить это в секрете”[315]. Мэйнс сумела выполнить задание. В ноябре 1940 года она встретилась в Ирландии с Герцем и доставила ему 10 тысяч фунтов стерлингов, новые симпатические чернила и ключевые слова для шифрования радиограмм, после чего 29 декабря возвратилась в Испанию. Такая рекордная быстрота получения виз в военное время столь незаметной персоной была совершенно беспрецедентной. Въезда и выезда ожидали десятки намного более значительных для Ирландии людей, никто из которых не смог решить эту проблему в такой краткий промежуток времени. “Маргарет” помог Керни, бросивший все более важные дела и оказавший помощь именно агентессе КО-Испания. Этот факт стал достоянием прессы, судя по всему, не без помощи МИ-6 старавшейся дискредитировать посла. Журналист агентства “Айриш Пресс” взял у Мэйнс интервью, в котором, в частности, задал ей прямой вопрос: как стало возможным так блистательно организовать короткую поездку на родину в условиях наличия длинной очереди стремящихся выехать? Женщина не нашлась с ответом и просто заявила, что, по ее мнению, посол занялся ее вопросом по причине отсутствия других желающих совершить поездку из Испании в Ирландию. Эта абсолютная ложь способствовала дискредитации Керни, использовавшего свой пост для решения далеких от подлинной дипломатии задач. Об этом знали и в МИД Ирландии, и в G2, однако никакие меры против посла не предпринимались. Мэйнс внесли в лист контроля G2, что предусматривало обязательный допрос в случае повторного въезда, но при ее окончательном возвращении домой в 1945 году эта санкция к ней так и не применялась.

13 марта 1941 года в Ирландии появился очередной агент абвера Гюнтер Шютц. Этот уроженец Юго-Западной Африки сотрудничал с военной разведкой рейха с 1938 года и до августа 1939 года находился в Великобритании. После начала войны его призвали на службу и зачислили в подразделение экономической разведки АСТ-Гамбург. До заброски в Ирландию Шютц выполнил в странах Европы ряд заданий по установлению связи. В декабре 1940 года он вернулся в Гамбург, где начал готовиться к нелегальной заброске в Северную Ирландию для работы по линиям 1“А”, Г‘М” и Г‘Ви”. Из-за трудностей с доставкой агента морским путем было решено организовать его легальный въезд через Ирландию по документам беженца, польского еврея Юдела Ротменша. Однако поверенный в делах Ирландии в Берлине Уильям Варнок отказал Шютцу в выдаче визы. Он отметил, что заявитель внешне не похож на еврея, предъявил не польский, а эмигрантский паспорт и в довершение всего явился в посольство в сопровождении офицера СС Аюдвига Мюльгаузена. После такого позорного провала легенды Шютц вспомнил о существовании своего друга-южноафриканца Ганса Маршнера и добыл его подлинный паспорт. Специалисты вклеили в документ фотографию агента, но вторично являться в посольство Ирландии было уже немыслимо. Руководство абверштелле приняло решение забросить его по воздуху, но планировавшийся на июль 1940 года вылет отменили из-за плохой погоды. В ожидании благоприятных метеоусловий Шютца отправили в Париж, где ему объявили об изменении планов и предстоящей заброске непосредственно на территорию Великобритании. Это требовало проведения нового курса подготовки, продолжавшегося два месяца. После долгого ожидания вконец изведшегося агента снова переориентировали на заброску в Ирландию летом будущего года.

Вернер Унланд

12 марта 1941 года он вылетел из Амстердама на бомбардировщике Хе-111 и благополучно приземлился с парашютом в намеченном месте, но почти сразу же был остановлен и обыскан патрулировавшими этот район сотрудниками “Гарды” Фуллэмом и Фицпатриком. Даже поверхностный досмотр чемодана агента дал контрразведчикам достаточно улик для взятия его под стражу, хотя первое время Шютц и пытался доказать свою невиновность. Например, наличие микроскопа он объяснял любительским увлечением ботаникой, однако такая линия защиты разлетелась вдребезги в момент обнаружения среди его вещей специального оборудования для изготовления микроточек. В бумажнике Шютца контрразведчики обнаружили клочок бумаги со следами губной помады и фотографию мужчины. Задержанный заявил, что на снимке изображен его начальник из Гамбурга, но в “Гарде” уже знали личность запечатленного на ней человека. Им являлся давно находившийся в разработке ирландских и британских органов безопасности Вернер Унланд.

Гражданин рейха Унланд до войны проживал в Лондоне, однако 29 августа 1939 года внезапно перебрался в Дублин и таким образом избежал интернирования, а в первых числах сентября исчез и был объявлен в негласный розыск. Впоследствии он утверждал, что