Операция «Багратион». «Оба удара главные…». К 75-летию операции - Михаил Владиславович Синицын

ничего о его споре со Сталиным (часть текста вырезана)[344]. Возможно, что и в каких-то других мемуарах фрагменты о совещаниях в Ставке были исключены – вышедшие позднее мемуары приводились в соответствие с ранее изданными. Так, например, почему-то во всех мемуарах приводилась дата совещаний в Ставке 22–23 мая, в соответствии с мемуарами Жукова и Рокоссовского.

Итак, изначально план 1-го БФ от 12 мая был далек от того, что впоследствии будет называться планом Бобруйской наступательной операции, так как целью плана от 12 мая был разгром жлобинской группировки противника, а итогового – бобруйской[345]. Первый план предполагал развитие успеха лишь в направлении Осиповичей, а во втором уже прописывалось: «В дальнейшем развивать наступление двумя ударными группами в направлениях: а) Осиповичи, Пуховичи… б) Ст. Дороги, Слуцк»[346]. План действий 1-го БФ, отраженный в замысле Генштаба от 20 мая, как и план Рокоссовского от 12 мая, не соответствовал окончательно утвержденному плану.

То есть с уверенностью можно утверждать, что между 20 мая и принятием итоговой директивы произошло что-то, что повлияло на изменение плана, даже если предположить, что спора не было. Но факт остается в том, что план за подписью Рокоссовского от 24 мая более всего схож с последующей директивой Ставки.

Кроме того, важно отметить, что Рокоссовский упомянул о двух главных ударах впервые даже не в 1964 г., а сразу после войны – в 1945 г., выступая на военно-научной конференции Северной группы войск, где заявил: «Если при прорыве вы имеете возможность создать превосходство только на одном направлении, прорывайте на одном. Если есть силы для прорыва фронта на двух-трех направлениях, прорывайте этим методом. Я лично всегда был и остаюсь сторонником этого метода прорыва. Но как то, так и другое решение, безусловно, является правильным, так как все зависит от наличия сил»[347].

Задержка с директивами Ставки (26 мая совещание, 31 мая – директивы) объясняется тем, что 30 мая план летней кампании обсуждался уже на совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и Государственного комитета обороны. Сразу после этого совещания директивы были направлены фронтам.

Еще до директивы Ставки ВГК № 220113 от 31 мая, сразу по возвращении К. К. Рокоссовского, 1-й Белорусский фронт перешел к подготовке наступательной операции. Это будет первая операция 1-го Белорусского фронта второго формирования, войска которого в 1945 г. будут штурмовать Берлин.

2-2. Утверждение фронтового плана наступательной операции

Директива Ставки определяла план операции на стратегическом и фронтовом уровне. Штабу фронта предстояло определить роль нижестоящих соединений и частей.

Против войск правого крыла 1-го Белорусского фронта оборонялась 9-я немецкая армия, она преграждала путь на Бобруйск. В Полесье занимала оборону на протяжении 400 км 2-я немецкая армия. На бобруйском направлении к началу наступления были сосредоточены четыре армии: 3-я армия генерал-лейтенанта А. В. Горбатова, 48-я генерал-лейтенанта П. Л. Романенко, 65-я генерал-полковника П. И. Батова и 28-я армия генерал-лейтенанта А. А. Лучинского.

Были созданы две ударные группировки, которые, согласно плану, наступали по двум направлениям: на Бобруйск – Осиповичи – Минск (3-я и 48-я армии) и на Глуск – Старые Дороги – Слуцк – Барановичи (28-я и 65-я армии).

С 30 мая по 1 июня Рокоссовский побывал в частях 3, 48 и 65-й армий, лично осмотрел местность с уточнением участков прорыва обороны противника. 2-го и 3-го числа он работал в штабе фронта. А 4-го и 5 июня встречался с командующими армиями в районе Дуравичей[348].

5 июня по поручению Верховного Г. К. Жуков, как представитель Ставки, прибыл на временный пункт управления 1-го БФ в Дуравичи, где встретился с К. К. Рокоссовским, членом военного совета Н. А. Булганиным и начальником штаба С. С. Малининым. При обсуждении вопросов, связанных с планом операции, вместе с Рокоссовским, командующими 16-й ВА С. И. Руденко, артиллерией фронта В. И. Казаковым, бронетанковыми и механизированными войсками генералом Г. Н. Орлом было обращено внимание на тщательное изучение местности в районе действий, а также на подготовку войск, штабов и тылового обеспечения к началу операции.

А. Н. Бучин, шофер Г. К. Жукова, позднее вспоминал: «В начале июня Жуков с группой маршалов и генералов прибыл на 1-й Белорусский фронт. С ним представители Ставки, помогавшие Г. К. Жукову по своим вопросам, – маршал авиации А. А. Новиков, маршал артиллерии Н. Д. Яковлев, генерал С. М. Штеменко. По Минскому шоссе, содержавшемуся в большом порядке, перегнали вместе с жуковским и их автомобили. Примерно с месяц у нас функционировало совместное „автохозяйство“: группа этих военачальников объезжала войска фронта, иной раз добираясь до переднего края. В штабах и на пунктах управления армий Жуков с ними и командирами на местах разбирал предстоявшие операции.

Караваном в 10–15 „виллисов“ с маршалами, генералами и охраной мы следовали по дорогам, простреливаемым вражеской артиллерией, попадали под артналеты. ‹…› Войска накапливались на исходных позициях. Леса забиты танками и САУ, горы снарядов, всякого рода довольствия. Солдаты и офицеры выглядели браво, порядок на дорогах отменный. Где бы внезапно ни появлялся Жуков в окружении свиты с большими погонами, никакого замешательства. Четкие доклады, все заняты делом»[349].

6 июня Жуков выезжал на участки 3-й и 48-й армий в район Рогачев – Жлобин. На наблюдательном пункте генерала Горбатова он заслушал доклады командиров 35-го ск В.Г. Жолудева и 41-го ск В. К. Урбановича.

7 июня Жуков был на участках 69-й сд и 44 гв. сд 65-й армии, где планировался главный удар. Этот визит был запланирован Рокоссовским, в плане его работы значилось: «7.6.44 г. – Выезд в штаб 65 А для встречи с тов. Жаровым и доклад ему плана операции. Выезд с ним, а также с командующим 65 А с командиром 18 ск на участке 44 гвсд, с целью изучения участка местности»[350].

То есть вполне возможно, что эпизод, который показан в киноэпопее «Освобождение», когда Жуков и Рокоссовский приезжают на участок армии Батова, действительно имел место быть. Офицер штаба 15-й сд 65-й армии В. Н. Джанджгава вспоминал: «С конца мая в расположение дивизии все чаще стало наведываться армейское и корпусное начальство. Несколько раз приезжали командарм П. И. Батов, член военного совета армии Н. А. Радецкий и обычно в сопровождении армейского инженера-полковника П. В. Швыдкого». Армейские начальники осматривали местность, беседовали с воинами полков, особенно с уроженцами полесья. Конечно, главная цель состояла в том, чтобы выяснить: смогут ли пройти войска по болотам, что для этого нужно сделать. В. Н. Джанджгава, в то время служивший в 15-й стрелковой дивизии, вспоминал: «Странное, необычное слово – мокроступы. Для многих