Русские не сдаются. Жизнь за Россию - Николай Викторович Стариков

10 лет) 28 человек, 36 человек — к ссылке, более 30 человек — к еще более легким формам наказания. Остальные вообще были оправданны, но император Александр II санкционировал административную высылку для 80 человек из 90, которые были оправданы судом. Давайте спросим себя, какое наказание получат почти две сотни агитаторов, которые в любой стране, при любом строе отправятся призывать народ к бунту, свержению существующего строя и намерению «перерезать всех чиновников и зажиточных людей»? Полагаю, что хоть во времена Сталина у нас, хоть сейчас у нас и «не у нас» наказание будет куда более жестким, чем присудил суд либерального российского императора Александра II. При этом в числе тех, кого на «Процессе ста девяноста трех» оправдали, был Андрей Желябов, один из будущих руководителей террористической организации «Народная воля»[159].

Наступил 1878 год. Для нашей истории этот год ключевой. Вновь накладываем события внешней политики на события внутренние и получаем полную картину. В 1878 году Россия победит Турцию в войне. Главная интрига была в том, в какой форме будет осуществлена эта победа, какие будут подписаны документы, какие территории и преференции получат русские. В начале января 1878 года русские войска находятся в десятке километров от турецкой столицы. 24 января 1878 года Вера Засулич стреляет в петербургского губернатора Трепова. Свой поступок она объяснила возмущением незаконными действиями Трепова, отдавшего приказ высечь розгами содержавшегося под арестом нигилиста Боголюбова. Сидевший под арестом в связи с процессами над агитаторами не снял шапку перед губернатором, и тот приказал его высечь.

Но это даже не половина всей правды. На самом деле Вера Засулич тоже была участницей кружков, даже говорили, что была она и любовницей нигилиста Боголюбова. Поступок Засулич должен был стать частью двойного теракта. Совершенно забытая сегодня близкая подруга Веры Засулич по имени Мария Коленкина также должна была осуществить убийство — прокурора Желиховского, который выступал гособвинителем на «Процессе ста девяноста трех». Об этом в своих мемуарах рассказывает Брешко-Брешковская, которая лично знала обеих террористок: «Придя в очередной раз на свидание, она рассказала мне, как все произошло. Чтобы ознакомиться с обстановкой во время приемных часов Желиховского, она несколько раз пыталась встретиться с ним по делу, но он упорно отказывался принимать ее. Тогда она пообещала его слуге 100 рублей, если он устроит их встречу. Слуга согласился. В одиннадцать утра две девушки с револьверами, спрятанными под одеждой, разошлись. Машу не пустили к Желиховскому. Вера попала к Трепову и выполнила свою миссию»[160].

Итак, группа лиц по предварительному сговору решила убить двух государственных мужей за выполнение ими их служебных обязанностей[161]. И это даже если считать, что двух этих девушек никто третий и четвертый к этому не двигал и не подбивал. Чистый терроризм, террористическая организация. Кстати, доказательства этого можно найти в мемуарной литературе, но историки советского периода по понятным причинам не хотели выставлять террористами тех, кого в СССР решили выставить «борцами за свободу». «Когда приговор о 193 уже состоялся, но оставался еще кассационный срок, я продолжал посещать заключенную Брешковскую. Тогда она открылась мне, что Вера Засулич стреляла в Трепова не по собственной инициативе, как все ошибочно думали тогда, но что это был первый террористический акт “боевой дружины”, решившей теперь же, путем террористических актов, бороться с произволом и насилием власти»[162], — написал в своих мемуарах адвокат Н. П. Карабчевский.

Через два месяца Вера Засулич была оправдана судом присяжных. В зале плакали от счастья, гремели аплодисменты в адрес мужественного адвоката. Пример был показан, безнаказанность террористов тоже «зафиксирована». Тот факт, что Веру Засулич сначала отпустили в зале суда, а потом тут же пытались задержать, уже сути дела не менял. Можно убивать и при этом можно избежать наказания[163]. Еще раз подчеркнем — стартовый пистолет террора против слуг государевых был запущен в январе 1878 года.

На международной арене, чтобы не дать России захватить турецкие проливы, англичане оказывают на Россию беспрецедентное дипломатическое давление. В Дарданеллы входит британская эскадра. 19 февраля 1878 года Россия и Турция подписывают Сан-Стефанский прелиминарный (предварительный) мирный договор, сулящий для нас большие политические выгоды. Для геополитических соперников России — это катастрофа. Теперь запертый турецкими проливами в Черном море русский флот сможет вырваться на просторы Мирового океана. Россию надо срочно остановить. Именно в этот решающий момент мировой политики внутри России вдруг поднимают голову и развивают никогда не виданную активность террористы-нигилисты!

Опять мы видим удивительные совпадения: именно с февраля 1878 года, когда наши войска на пороге Стамбула, в стране поднимается невиданная волна террора. Словно невидимый дирижер взмахнул палочкой и дал сигнал к переходу к массовым терактам по всей стране! Скажем правду: власти Российской империи оказались не в состоянии оценить надвигающуюся террористическую угрозу. В обществе, где понятия чести были не пустым звуком, где дворяне вызывали на дуэль и рисковали жизнью, представить себе действия бессовестных убийц и подлые террористические удары в спину, увы, даже для самих жандармов оказалось невозможным.

С начала 1878 года в разных частях империи было убито несколько полицейских осведомителей. 23 февраля 1878 года в Киеве было совершено покушение на товарища прокурора Котляревского. В мае 1878 года Россия и Британия оказались очень близко к военному конфликту. В южных портах России началась погрузка мощных артиллерийских орудий, предназначенных для блокирования турецких проливов от британского флота. Не дремали и в Лондоне: в мае 1878 года в Англии началось усиленное формирование «особой эскадры» под командованием адмирала Купера Кея. Она была предназначена, правда, не для вхождения в проливы, а для атаки Кронштадта. 24 мая 1878 года, за два с половиной месяца до убийства Мезенцева, снова в Киеве произошел теракт, обрати на который внимание спецслужбы тогдашней России — и все могло бы пойти совсем по-другому. Сценарий произошедшего покушения был совершенно идентичным тому, что случится позже в центре имперской столицы. Террорист Григорий Попко тяжело ранил адъютанта начальника Киевского жандармского управления, штабс-капитана барона Густава Эдуардовича Гейкинга. Произошло это так: вооруженный двумя револьверами и кинжалом убийца подкараулил прогуливавшегося Гейкинга поздно вечером на углу Крещатика и Бульварной улицы. Охраны никакой, как и в случае с Мезенцевым, жертва теракта прогуливается не в одиночестве, а со знакомым чиновником по фамилии Вощинин. Убийца подкрался сзади и неожиданно нанес удар кинжалом в спину барону Гейкингу, после чего бросился бежать. Несколько прохожих попытались его задержать, в ответ убийца применил имевшееся у него огнестрельное оружие. Крестьянин Филипп Виленский был застрелен террористом, а городовой по фамилии Чиж получил ранения в руку и ногу[164]. Барон Гейкинг же скончался от раны и кровопотери через несколько дней.

Задайте себе вопрос: что проще и безопаснее