Японский флот во Второй мировой войне - Александр Геннадьевич Больных

юго-восток, держась левее «Эксетера» и 2 его сопровождающих. Американские эсминцы находились в 10 000 ярдов на северо-восток от группы «Де Рейтера» и тоже повернули. Экипажи кораблей ударного соединения были измотаны и разочарованы, на кораблях не хватало топлива и боеприпасов. В этот момент казалось, что битва закончилась. Соединение Доормана было значительно ослаблено, так как 1 тяжелый крейсер горел, а 1 эсминец затонул.

Четвертая фаза: 20.50–21.10

Немного отойдя на восток и не увидев японцев, адмирал Доорман решил еще раз попытаться найти транспорты. Он направился почти точно на север, прямо на транспорты. Его противник – адмирал Такаги – совершенно не представлял сложившейся ситуации. Возвращаются ли союзники в Сурабаю для дозаправки? Знают ли они о присутствии Главных сил адмирала Такахаси к востоку от острова Мадура? Собирается ли Доорман еще раз атаковать транспорты? Но главной обязанностью Такаги была защита транспортов, поэтому он лег на курс, который перекрывал пути подхода к ним с юга. Расчеты Такаги оказались верными, и в 18.50 противники снова увидели друг друга.

Колонну союзников возглавлял «Де Рейтер», за ним шли «Перт», «Хьюстон» и «Ява». Британский эсминец «Юпитер» располагался слева по носу, а 4 американских эсминца – справа по корме.

«Дзинцу» и его 8 эсминцев двигались на север слева от колонны Доормана на расстоянии 17 500 ярдов строго параллельно ей. «Нати» и «Хагуро» находились тоже слева на расстоянии 16 000 ярдов и чуть севернее эскадры союзников. Они ненадолго включили прожектора и в 18.55 открыли огонь, поставили дымзавесы и повернули на север. Крейсера союзников с 18.55 до 19.10 вели ответный огонь, а потом отвернули от транспортов, медленно склоняясь на восток. Группа «Дзинцу» шла на север до 19.07, когда они выпустили торпеды по колонне, отворачивающей союзников с расстояния 21 000 ярдов. «Дзинцу» и 2 его колонны эсминцев повернули на северо-запад. Ни одна из сторон во время этой перестрелки на большой дистанции повреждений не получила, но транспорты в очередной раз остались целы.

Пятая фаза: 00.30–01.00; 28 февраля

Потеряв контакт с противником, адмирал Доорман снова попытался пробиться на север. Но на этот раз его соединение еще раз уменьшилось. Хотя он твердо знал о наличии в этом районе минных полей, эсминец «Юпитер», видимо, налетел на мину, потому что затонул после страшного взрыва. Доорман также отослал американские эсминцы (старые четырехтрубники просто не могли развить требуемую скорость) назад в Сурабаю для дозаправки и потом в Таджонг Приок за торпедами. Его колонна крейсеров теперь не имела при себе ни одного эсминца. Она снова шла на север в прежнем строю. Наблюдатели «Нати» заметили союзников в 22.33 на расстоянии 16 000 ярдов. В это время «Нати» и «Хагуро» двигались на юг, и колонна Доормана оказалась у них слева по носу. Вездесущий «Дзинцу» со своими 8 эсминцами сейчас направлялся на юго-запад и находился в 16 000 ярдов на северо-запад от Доормана. Он плавно повернул вправо и лег на курс северо-восток, прикрывая транспорты.

2 японских тяжелых крейсера вступили в бой с 4 крейсерами союзников в одиночку. В 22.37 «Нати» и «Хагуро» открыли огонь и шли на юг еще 5 минут, а потом повернули на север, отрезая Доорману путь к транспортам. В 22.40 колонна Доормана открыла огонь по японским крейсерам и через 4 минуты повернула на 5’ вправо, прекратив стрельбу. Японские тяжелые крейсера в 22.52 снова открыли огонь, но стреляли тоже лишь 4 минуты. Потом «Нати» выпустил 8 торпед, а «Хагуро» – 4 с расстояния 14 000 ярдов. Одна торпеда попала в корму «Де Рейтера». Последовал взрыв боеприпасов, крейсер, объятый пламенем, вышел из колонны вправо и быстро затонул, унеся с собой адмирала Доормана и 344 члена экипажа. Он сделал все, что можно требовать от адмирала, силы которого настолько меньше. Через 4 минуты торпеда попала в «Яву». На этом крейсере тоже вспыхнули пожары, и он пошел следом за «Де Рейтером» на дно. Целыми остались только «Хьюстон» и «Перт». Своим последним приказом Доорман отправил их в Батавию, запретив подбирать спасшихся.

Вот что пишет капитан 2-го ранга Масао, флагманский артиллерист 5-й дивизии крейсеров:

«Когда в 17.30 мы встретили противника, я подумал, что солнце скоро зайдет. Поэтому я решил, что мы сможем уничтожить противника, если продолжим бой ночью после боя в сумерках. В это время все офицеры штаба разделяли невысказанное убеждение, что конвой может быть уничтожен, если 5-я дивизия серьезно пострадает, и у нас был единственный способ – вести бой на большой дистанции от 20 000 до 23 000 метров, где противник нас не достанет, а в подходящий момент выпустить торпеды Type 93 и добить его.

Мы выпустили торпеды в 18.26, в 18.33 по приказу «Стрелять по готовности», а затем в 18.37 поступил новый приказ. Поддержав атаку эсминцев и следуя параллельным курсом с противником, 5-я дивизия примерно в 18.40 перешла к преследованию противника, направляясь на юго-восток. Примерно в 18.50, когда торпеды первого залпа, по нашим расчетам, должны были достигнуть цели, взрывов от попаданий не последовало. Адмирал Такаги спросил штаб, что делать дальше. в ответ старший офицер штаба Ко Нагасава ответил, что мы должны дать бой ночью. Затем кто-то из штаба спросил связиста о времени захода солнца, ответили, что это будет в 19.50, поэтому мы впервые сообразили, что до захода солнца еще много времени. Так как оставался еще добрый час, мы просто продолжили бой. Однако с этого момента и мы, и противник ныряли в дымзавесы, которые ставили эсминцы, и выходили из них, что замедляло артиллерийскую дуэль. В этом бою, как только наши корабли показывались из дымзавесы, вражеские снаряды немедленно летели в них. Нам требовалось некоторое время, чтобы провести расчеты для артиллерии. Позднее, когда мы вспоминали бой у Макассара, мы заподозрили, что противник может использовать радар для наводки.

После атаки в 19.18 мы второй раз выпустили торпеды. Затем с 19.24 эскадры эсминцев стреляли торпедами. С этого момента рядом с кораблями 2-й ЭЭМ поднималось множество высоких столбов воды. Мы начали опасаться, что эсминцы попали на вражеское минное поле. Опасаясь мин, мы повернули на обратный курс и пошли прочь от берега и, соответственно, от противника.

Когда дневные столкновения почти завершились, мы приказали кораблям донести о наличии боеприпасов. За полтора часа были собраны все донесения, выяснилось, что боеприпасов осталось неожиданно мало, и мы начали реально беспокоиться об оставшихся запасах. В ночном столкновении мы продолжали стрелять по противнику с дистанции от 17 000 до 18 000 метров, не используя прожектора. Старший артиллерист потребовал выключить их, потому что он мог видеть цели, когда они включены.

В дневном бою торпедные аппараты «Нати» отказали, и мы не могли выпустить торпеды. Выяснилось, что расчет просто забыл, что клапан баллона сжатого воздуха для пуска торпед уже полностью открыт, и когда минный офицер приказал выпустить торпеды, просто не смог повернуть вентиль дальше. В результате доложили, что торпедный аппарат неисправен. В настоящем бою такие неожиданные и абсурдные события все-таки случаются. Однако торпеды, которые не удалось выпустить днем, были выпущены в ночном столкновении, и мы добились большого успеха, потопив два