Вяземский котел без лжи и мифов. Трагедия 33-й армии - Владимир Михайлович Мельников

Произведя в ночь с 13 на 14 февраля небольшую перегруппировку своих частей и подразделений, генералу Ефремову удалось создать с северо-западного направления сплошной фронт обороны. Одновременно в дивизиях шла подготовка к проведению активных действий против противника. Так, 338-я сд, которой продолжал командовать майор М.Ф. Водолазов, готовилась уже в ночь на 15 февраля во взаимодействии с подразделениями 329-й сд овладеть населенными пунктами Безымянное и Островки и перерезать дорогу Вязьма – Юхнов.

Однако предпринятое в 4 часа утра 15 февраля наступление окончилось полной неудачей. Еще на дальних подступах к населенным пунктам атакующие цепи ефремовцев были остановлены сильным минометным и артиллерийским огнем врага. Продвинувшись метров на сто вперед, бойцы и командиры попали под губительный огонь немецких пулеметов. Понеся очень большие потери, подразделения 338-й и 329-й сд были вынуждены отойти в исходное положение.

Бывший начальник штаба артиллерии 338-й сд. В.Н. Мезенин после войны рассказывал:

«…Когда нас с начальником продснабжения 338 СД ст. лейтенантом Холькиным Дмитрием везли в Вязьму, то я запомнил, как местные мужики дер. Коршуны сносили трупы в общую могилу на восточной окраине деревни. В деревне были все дома забиты нашими ранеными. У дер. Островки вся лощина между дорогой на Вязьму и опушкой леса юго-восточнее дер. Островки была серой от трупов погибших воинов нашей дивизии, неоднократно атаковавших Островки в начале февраля…»[103]

В восточной части занимаемого района в этот день части и подразделения, входившие в состав боевого участка подполковника Н.С. Сташевского, продолжали вести бой с подразделениями темкинской группировки противника. Как и накануне, особенно ожесточенные боевые действия шли в районе д. Замыцкое и севернее ее.

Положение соединений западной группировки с каждым днем продолжало ухудшаться. Красноармейцы и командиры все больше испытывали острый недостаток в боеприпасах, продовольствии, медикаментах и других материальных средствах, несмотря на то, что к этому времени удалось организовать их доставку авиацией армии и Западного фронта, однако в очень ограниченном количестве.

На территории восточной группировки 33-й армии в районе населенных пунктов Кременское, Купелицы, Тишино и Павлищево были оборудованы несколько площадок для самолетов легких типов, откуда они каждую ночь совершали полеты в район населенных пунктов Дмитровка и Дрожжино, где ефремовцами были организованы импровизированные полевые аэродромы. Возможности самолетов были небольшими: каждый из них мог взять на борт не более 350 кг грузов, так что особенно большой помощи они оказать не могли, учитывая, что минимальные потребности частей окруженной группировки составляли около 60 т различных материальных средств в сутки. Тем не менее это пока позволяло хоть как-то снимать напряженность в обеспечении частей.

Надо отдать должное нашим летчикам, некоторые из них с риском для жизни умудрялись делать за ночь по два рейса. Полеты проходили на малой высоте, что требовало от летчиков завидного хладнокровия и мужества. Нередко самолеты попадали под огонь противника. Осуществлявшая доставку по воздуху материальных средств окруженным частям и соединениям 33-й армии, авиация Западного фронта потеряла за два месяца более двадцати самолетов.

Часть грузов сбрасывалась самолетами с воздуха, без посадки на землю. Но это не всегда давало желаемые результаты. Как уже отмечалось, нередки были случаи, когда сбрасываемые материальные средства, медицинское имущество и препараты приходили в негодность. Бывший военный интендант 2-го ранга Маковейчук Борис Михайлович, служивший тогда в 338-й сд, так рассказывал об этом:

«Ежедневно с воздуха самолетами получали боеприпасы и продукты… В моем распоряжении была спецгруппа, которая занималась сбором продуктов, сброшенных самолетами.

Продукты бросали в мешках, без парашютов, а водку – в специальных бочонках с амортизаторами и на парашютах. Мешки с продуктами бросались в лес на поляны. Многие из них повисали на деревьях, а часть из них разбивалась при падении, и красноармейцы из команды по сбору этих продуктов «священнодействовали», особенно когда разбивались мешки с шоколадами.

Часть наших продуктов, сброшенных с самолетов, попадала на довольствие к немцам, точно так же, как немецкие продукты попадали к нам.

Все это зависело от точности попадания и знания местности окружения наших войск нашими летчиками. Некоторые летчики разбрасывали мешки с продуктами очень небрежно, и многие мешки оказались или не обнаруженными, или они попали к немцам.

Нам от этого легче не было. Каждый день по рации передавались сведения о количестве сброшенных мест, а мы в свою очередь передавали о количестве собранных…»[104]

Бывший политрук 910-го ап. 338-й сд И.А. Снетков в 1982 году рассказал в своем письме еще об одном интересном случае:

«…Помню, как самолет У-2 сбросил на поле 40-ведерную бочку спирта и большой тюк шоколада. Бочка разбилась, спирт пропитал снег. Я взял с собой двух бойцов, дал им по ведру и сам взял ведро. Мы пошли на место, где разбилась бочка со спиртом. Набрали мы там с утрамбовочкой три ведра мокрого, пропитанного спиртом снега, растопили его и воду со спиртом раздали раненым. Потом, в следующий раз, набрали этого снега, пропитанного спиртом, побольше. Этот снег таял, и этой водой промывали раны и мыли бинты…»[105]

Положение с оказанием медицинской помощи раненым и, особенно, тяжелораненым, количество которых с каждым днем увеличивалось, было очень сложным: сказывалось отсутствие медикаментов и квалифицированного медицинского персонала. Однако имелись недостатки, которые можно было устранить своими силами. В ходе проверки, проведенной военврачом 2-го ранга Л.Н. Клейном, исполнявшим обязанности главного врача западной группировки армии, были выявлены серьезные недостатки в организации медицинского обеспечения:

«…В 432 ОМСБ 338 сд дер. СЕМЕШКОВО находится 385 чел. раненых, последние содержатся в антисанитарных условиях, с 2 февраля большинство раненых не перевязываются.

Активная хирургическая обработка ран не производилась. В результате имеется большое количество загноения ран и смертных случаев. С 1.2 по 9.2.42 г. – 29 человек умерших, 33 % падает на ранение в живот, 14 % – ранение груди и 14 % – бедро. Ни одному раненому в брюшную полость операция не производилась ввиду отсутствия перевязочного материала.

Сортировка 432 и 495 ОМСД организована плохо. Тяжелораненые и легкораненые находятся вместе. Питание организовано неудовлетворительно в 432 ОМСБ.

Охрана в 432 и 494 ОМСБ не организована…»[106]

Узнав о таком положении дел, командующий армией генерал-лейтенант Ефремов в приказе по армии объявил взыскание командиру и комиссару отдельного медико-санитарного батальона 338-й сд.

Странно, но Михаил Григорьевич Ефремов почему-то не проявил в этот момент должной требовательности к работникам санитарного отдела армии. В то время, когда медсанбаты были под завязку забиты ранеными и больными, когда в них катастрофически не хватало квалифицированных специалистов и медикаментов, все руководители санитарного отдела армии во главе с его начальником военврачом 1-го ранга Л.И. Лялиным спокойно отсиживались в тылу.

Доставляемые по воздуху