Вяземский котел без лжи и мифов. Трагедия 33-й армии - Владимир Михайлович Мельников

продукты распределялись в основном по госпиталям для раненых, и небольшое количество отпускали отличившимся в боях бойцам и командирам. Личный состав частей снабжался из местных ресурсов. Занимаемая территория приказом командарма была разбита на районы, в которых дивизии по договоренности с местными органами советской власти производили заготовки, своими силами обмолачивали рожь, размалывали ее в жерновах – ручным способом, т. к. мельниц было немного. По воспоминаниям бойцов и командиров, немалую помощь в этом оказывало местное население. Так, только за первые две недели нахождения соединений 33-й армии в окружении только жителями Беляевского сельсовета Знаменского района было передано для организации питания бойцов и командиров 132 коровы, 447 овец, сотни пудов зерна и картофеля[107]. Свой вклад в это благородное дело внесли и жители других населенных пунктов.

Все это было следствием работы, проводимой среди местного населения партийным активом Знаменского района во главе с секретарем Знаменского района Ф.Ф. Зимониным, и заместителем председателя Темкинского райисполкома А.А. Ковзуном. Большая работа была проведена председателями местных колхозов И.А. Тимофеевым, Я.А. Сорокиным, Н.Ф. Шабалиным, И.Н. Власовым и другими.

Однако вскоре помощь местного населения сошла на нет – возможности людей были небеспредельными. Командирам частей и соединений пришлось идти на всякого рода хитрости для того, чтобы хоть как-то прокормить личный состав и лошадей.

Б.М. Маковейчук рассказывал:

«С хлебом у нас были очень большие затруднения. Приходилось самим заготавливать рожь и молоть на муку, а затем ее раздавать по домам колхозникам, чтобы нам пекли хлеб. Через некоторое время выделенные для этого красноармейцы объезжали деревню и собирали выпеченный хлеб, но в конце концов пришел конец ржи, из которой производился помол муки.

От старшего батальонного комиссара товарища Зань[108] получаю задание: во что бы то ни стало вывезти две скирды с рожью, которые стоят на горе в районе деревни Колотовка, на расстоянии 1–2 км от немецкого гарнизона, и при этом предупредил, что скирды просматриваются и обстреливаются противником.

Приказ есть приказ, его нужно выполнять, не считаясь даже с жизнью. Днем, хорошенько обдумав этот вопрос, а надо прямо признаться, что и страшновато было, я под вечер запряг лошадь в сани, набрал маскхалатов, простыней и направляюсь в Колотовку.

Эта деревня день и ночь находилась под обстрелом со стороны деревни Гора, где были немцы. В этой деревне на маленькой речушке стояла мельница, на которой мы перерабатывали рожь на муку.

Сделав предварительную разведку скирд и установив, что скирды были не заминированы, мы начали действовать. Молодежь очень охотно пошла на такое великое дело, и работали очень осторожно, тихо и с большим огоньком. В одну ночь вывезли около 30 подвод не обмолоченной ржи, а под утро вывезли еще одну скирду, которая была ближе к деревне. Осталась одна скирда, которая была ближе к лесу и к немцам. На следующую ночь организую опять подводы с каждой дивизии, и направляемся в Колотовку. Немцы на утро узнали, что мы одну скирду взяли, и решили, что мы и за второй приедем. Началась пристрелка. Уничтожить скирду немцам не хотелось, так как они считали ее своей. А у нас было безвыходное положение. Нужен был хлеб.

Ночью подъехали поближе к скирдам и, не доезжая метров 30–40, заработали вражеские минометы, а ночь была темная. Мы – ни шагу назад, только вперед и на протяжении 5–6 часов вывезли еще 50 подвод не обмолоченной ржи. Жертв не было, за исключением одной лошади, которую тоже не бросили»[109].

Интересные сведения привел в своих воспоминаниях бывший старшина роты связи 1136-го сп 338-й сд старшина А.И. Борискин:

«Когда на передовой все стихло, меня вызвал командир роты Хоняк. “Ты знаешь старшина, тебя хотят откомандировать на заготовку продуктов. Давай, дуй в штаб полка!” – сказал он.

Я прибыл в штаб. Там находился помощник командира полка по хоз. части капитан Селютин и старший лейтенант интендантской службы Усманов… которые сказали мне, что я вхожу в группу, которой поручено заняться обеспечением частей хлебом.

Наша задача состояла в том, чтобы при помощи сельских руководителей собрать население и рассказать все как есть. Что наша армия находится в окружении и нуждается в продовольствии. Что у нас есть раненые и это еще больше обязывает нас к заготовке продуктов. Продукты мы должны не просто брать, а покупать по государственным ценам. Условие такое, что расчет будет произведен, когда выгоним оккупантов. Капитан Селютин выдал нам чековую книжку с печатью за подписью командующего армией Ефремова и члена военного совета Владимирова.

В тот же вечер прибыли в Тетерино. Председатель сельсовета решил организовать собрание. Несмотря на сильный мороз, пришли все работоспособные женщины, старухи, старики, ребята-подростки…

После короткого сообщения Усманова, единогласно проголосовали, чтобы с каждого дома выделить пуд муки и без всякой оплаты организовать в эту же ночь выпечку хлеба.

В эту ночь мы с Усмановым не сомкнули глаз. Обошли каждый дом, познакомились с каждой хозяйкой, прикидывая на карандаш, сколько каждая печь сможет выпечь хлеба. В итоге получилось на каждого солдата по 250 граммов, и то не плохо. Помогли им чем могли: кому принесли воды, кому накололи дров.

С шести часов утра правление колхоза стало принимать вид продовольственного склада. На скамейках, где еще вчера сидели люди, были застелены газеты и в один ряд лежали подрумяненные караваи деревенского хлеба. А через полчаса стали по очереди подъезжать старшины рот за скромным пайком хлеба. Мы с Усмановым, как будто со своих плеч свалили большую гору, и стали подсчитывать, сколько нам надо хлеба на ужин…»[110]

Правда, бывало разное. Тот же А.И. Борискин рассказывал:

«В Высоком одна женщина-одиночка возражала против продажи коров на мясо для раненых. Когда подруги стали ее убеждать, она раздраженно сказала, что ей все равно, что наши, что немцы, и, хлопнув дверью, ушла. А на утро стали по деревне рваться вражеские снаряды, и у этой женщины была убита корова. Со слезами на глазах она прибежала к нам, прося взять у нее корову на мясо, и все говорила: простите меня, глупую женщину, за вчерашнее»[111].

В некоторой степени спасало положение и то, что на занимаемой территории было немало убитых лошадей, которые собирались специально выделенными командами, а затем их мясо использовалось для питания, благо на дворе была зима.

Приказом генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова дивизионный интендант 113-й сд интендант 2-го ранга Попов был назначен интендантом западной группы войск армии, он и занимался распределением поступавших материальных средств. Головной склад окруженной группировки первоначально был размещен в д. Дрожжино, откуда шло распределение