Радио в дни войны - Михайл Самойлович Глейзер

Получив боевое крещение в первые же дни войны на Березине, Александр Ильич Лизюков уже под Смоленском с исключительным воинским искусством удерживал Соловьевскую переправу.

— Среди опасных неожиданностей, то и дело возникавших на этом ответственном участке, — свидетельствовал К. К. Рокоссовский, — Лизюков чувствовал себя как рыба в воде. Личная смелость его была безукоризненна, умение маневрировать малыми силами — на высоте…

Маршал К. К. Рокоссовский среди военных корреспондентов радио и газет

Рассказав по радио о 1-й Гвардейской мотострелковой дивизии, оборонявшей столицу, я продолжал следить за боевым путем Лизюкова. И больно было узнать, что Лизюков, уже будучи генералом, летом 1942 года погиб под Воронежом, командуя 5-й танковой армией.

У Александра Ильича Лизюкова было два брата, они тоже погибли на полях сражений. Ныне одна из улиц Гомеля носит имя братьев Лизюковых…

Всем сотрудникам редакции «Говорит Западный фронт», начиная от редактора и кончая машинистками и курьерами, приходилось много работать. Но особенно горячими стали дни, когда развернулось контрнаступление советских войск под Москвой. Тут уж при подготовке и организации материалов мы совершенно перестали замечать и делить сутки на день и ночь. Беспрерывно поступавшие от корреспондентов репортажи, беседы, интервью с мест боев незамедлительно выходили в эфир.

Хорошо помню, как в середине декабря 1941 года наш сотрудник, постоянно находившийся при штабе фронта, доставил в редакцию приказ командующего Западным фронтом Г. К. Жукова, который срочно передали по радио. В нем говорилось: 6 декабря войска Западного фронта, измотав противника в предшествовавших боях, перешли в контрнаступление против его ударных фланговых группировок. Группировки эти разбиты и поспешно отходят, бросая технику, вооружение и неся огромные потери…

Немецкий план окружения и взятия Москвы рухнул. На подступах к Москве было положено начало разгрому гитлеровских войск…

20 января 1942 года в машине со звукозаписывающей аппаратурой корреспондент «Последних известий» Юрий Арди и я, обгоняя военные грузовики, мчались в только что освобожденный город Можайск. На обочинах дорог валялись, скованные морозом, трупы гитлеровцев, разбитые немецкие машины и танки с крестами.

В Можайске мы записали выступления участников битвы за город и рассказы жителей о зверствах фашистов. Встретились с командующим 5-й армии Л. А. Говоровым и записали беседу с ним.

Никогда не забуду митинг на площади в связи с освобождением города. Взволнованные выступления участников митинга, слова, полные благодарности бойцам и командирам, клятвы мстить врагу за поруганную честь, за кровь, пролитую на этой земле, прозвучали в эфире на всю страну.

Возвращаясь с передовой, мы задержались у одного из армейских трофейных складов, чтобы рассказать слушателям, сколько тяжелого и легкого оружия оставил враг, поспешно отступая. Свой рассказ мы сопроводили звуковыми иллюстрациями, в частности был записан звук воющей мины, которая по замыслу немецкого командования призвана была не только поражать цель, но и наводить страх на бойцов Красной Армии.

Вспоминается еще одна поездка с Юрием Арди в действующие части. Это было в феврале 1942 года. Московская и Тульская области были полностью освобождены. Задание у нас было такое: рассказать в репортаже, какими боевыми делами воины передовой отметили 24-ю годовщину Красной Армии.

Так как это было накануне праздника, нам очень хотелось доставить в часть приказ Наркома обороны, посвященный этой дате. Мы заехали ночью в типографию «Правды» и, дождавшись, когда ротационная машина выбросила первый десяток газет с напечатанным приказом, взяли их с собой и помчались на передовую. Политработники гвардейской части получили в это утро газеты раньше, чем московские подписчики. Вечером этого же дня был передан и наш репортаж из части.

Большой отклик у наших и зарубежных радиослушателей вызвал репортаж военных корреспондентов о боях под Волоколамском. В эфире отчетливо слышались беспрерывные залпы мощной артиллерии, треск автоматов, пулеметов, винтовок, раскатистое «ура» солдат, атакующих немецкие укрепления. Наши корреспонденты были в гуще событий и вместе с частями вошли в освобожденный Волоколамск. Тут они встретились с партизанами, и в эфире прозвучали голоса тех, кто бесстрашно боролся в тылу врага.

Редакция «Говорит Западный фронт» существовала до июля 1942 года. Советские войска шли с упорными боями на запад. И наша выездная редакция была преобразована в редакцию фронтового вещания. Военные корреспонденты отправились на другие участки огромного советско-германского фронта. Синявский улетел на юг, в Севастополь, Фетисов — в Белоруссию, а я — в Ленинград.

Василий Ардаматский

Заметки о работе на войне

Первое утро войны застало меня в Риге, где я в течение года работал в качестве специального корреспондента Всесоюзного радио и «Правды». Вместе с Сергеем Михалковым мы ночевали в гостинице «Рим». Около пяти часов утра мне позвонили в гостиницу из местного Радиокомитета.

— Судя по всему, немцы начали войну против нас… — осторожно сообщил дежурный.

Помню эту фразу так, будто услышал ее только что…

Я разбудил Михалкова.

Спустя полчаса мы расстались, чтобы увидеться только через год уже в Москве…

Когда я бежал в Радиокомитет, в стороне Задвинья, где был аэродром, слышались взрывы. Позже мы узнали о бомбовом ударе гитлеровцев по нашим аэродромам под Ригой.

На третий день войны началась эвакуация Радиокомитета. Но для организованной и полной эвакуации времени не было, и многие сотрудники Радиокомитета остались, а из техники удалось вывезти совсем немного. В эти дни трудные обязанности и тяжелые переживания выпали на долю председателя латвийского Радиокомитета известного писателя И. Леманиса и его заместителя И. Апсита. Но все, что могли, они сделали…

24 июня мне позвонили из «Правды» и сообщили, что с этого дня я уже являюсь их военным корреспондентом, объяснили технику связи с редакцией. На другой день я передал туда первую корреспонденцию о героях воздушного сражения над Ригой и попросил продублировать ее в «Последние известия»: ведь основная моя работа была там.

Однако в штабе Северо-Западного фронта, где по заверению редакции «Правды» я должен был получить необходимые указания и советы, никто говорить со мной не стал — было не до меня. Тогда я сел в машину и поехал в сторону Литвы, так сказать, навстречу войне, с наивной мыслью, что именно там и должен быть материал для корреспонденций.

Километрах в семидесяти от Риги моя малолитражка завязла в водовороте машин и людей — военных и штатских. Дорогу впереди забили автомашины эвакуации, военная техника. Пока я бегал, ища кого-нибудь, кто помог бы мне прорваться вперед, позади появилась танковая колонна, шедшая на запад. Танкисты проявили беспощадную решительность, и в течение каких-нибудь десяти минут