Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

В марте 1812 г. их объединенные силы, пройдя через сел. Чираг, двинулись на Кази-Кумух, однако близ Хосрека были встречены войсками Сурхай-хана. Столкновение не дало успеха ни Аслан-хану, ни Рябинину. Потеряв несколько человек убитыми, их отряд повернул восвояси. Но это событие не являлось особым успехом для казикумухцев.

Сурхай-хан, решивший во что бы то ни стало вернуть под свою руку Кюру, в свою очередь, обратился за помощью к Персии, акушинцам и аварцам.

Чтобы упредить опасность, генерал-майор Хатунцев в июле 1812 года двинул войска к сел. Рича.

Внезапность действий Хатунцева расстроила все планы Сурхай-хана, и ему ничего не оставалось, как дать присягу на верность России. К генералу явился сын Сурхай-хана с письмом от отца, в котором тот извинялся, что лично не мог явиться в связи со старостью, а главное с внезапной болезнью. Но не успели еще просохнуть чернила в письме, как Сурхай-хан, призвав на помощь новые силы, двинулся к Кураху. Удача отвернулась от него. Гарнизон Кураха и милиция Аслан-хана на этот раз сумели одолеть войска казикумухского хана около аула Гельхан. Последний, как рассказывают, с 20 ближайшими родственниками ускакал в Тавриз, снова искать помощи у персиян.

В этой борьбе двух ханов аул Чираг начинает приобретать, пусть будет громко сказано, стратегическое значение. Дело в том, что дорога между противоборствующими сторонами как раз пролегала именно через этот населенный пункт. Выражаясь фигурально, Чираг приобретает роль некоего водораздела.

23 июля 1812 года начальник войск в Дагестане Н.М. Хатунцев в докладной Н.Ф. Ртищеву сообщал: «Границею же положена для Кази-Кумуха разоренная деревня Чираг, а для Кюринской провинции деревня Ричи»[3].

Царское командование понимало условность такой границы, поэтому в Чираге был устроен небольшой гарнизон.

Вскоре опасения подтвердились. На рассвете 18 октября 1819 г. Сурхай-хан Кизикумухский очертя голову атаковал Чирагский пост.

Увы, застать гарнизон врасплох не удалось. Атака была отбита. Однако Сурхай-хан не только не отвел свои силы, а решил, во что бы то ни стало, через аул Чираг прорваться в Кубинскую провинцию.

Он снова и снова подбадривал людей, а однажды даже сам повел их на штурм, но и в этом случае меткая стрельба солдат нанесла непоправимый урон его силам.

В истории Апшеронского полка, солдаты которого обороняли Чирагский пост, сказано: «Неприятель несколько раз врывался в казармы, выстроенные около редута, желая во что бы то ни стало завладеть провиантским магазином, но каждый раз был отражен выходившими на вылазку ротами. Потеряв много убитыми и ранеными, горцы… отступили».

12-часовое сражение, с 6 утра до 6 вечера, не принесло успеха Сурхай-хану. Он отошел к Кази-Кумуху.

Восстание солдат 83-го Самурского полка. Фоторепродукция с картины художника Э. Астишева.

Понимая, какие цели преследовал Сурхай-хан, командующий войсками в Дагестане генерал А. П. Ермолов приказал князю Магомедову двинуть подчиненные ему войска в Кубинскую провинцию, а сам тоже, не мешкая, поторопился против восставших акушинцев. Основное сражение произошло в декабре 1819 года при речке Урма-озень, где горцы понесли большой урон.

Моментом, когда Ермолов был отвлечен против акушинцев, воспользовался мятежный Сурхай-хан. Имея в подчинении около 6 тысяч человек, он штурмовал Чирагское укрепление, где находились две роты Апшеронского полка под командованием штабс-капитана Овечкина.

События развивались следующим образом.

Проведав, что защитников на Чирагском посту не очень много, Сурхай-хан решил с ходу занять его, а затем истребить весь гарнизон. Тем более что противник для себя скорой помощи не мог ожидать. Во-первых, из-за отдаленности расположения резервов. Во-вторых, А. П. Ермолов, как мы знаем, был отвлечен событиями в районе Акуша – Леваши. Поэтому Сурхай-хан в основе своих намерений имел достаточно оснований на успешный исход предприятия.

И. Савин – почтальон полка. Участник восстания Самурского полка.

Комендант Чирагского поста Овечкин, известный своей храбростью, конечно же, представлял, какая угроза нависла над гарнизоном, но в одном он был непреклонен: он сам и его подчиненные будут сопротивляться до последнего, а в крайнем случае решил взорвать на воздух укрепление и гарнизон.

Как раз в тот день, 19.ХII.1819 г., когда между Ермоловым и акушинцами произошло сражение на речке Урма-озень, громадное скопище Сурхай-хана со всех сторон окружило Чирагский пост. Он выдвинул ультиматум противнику добровольно сложить оружие. Нападавшие ждали ответа, а вместо него грянул залп из ружей и пушек. Были принесены первые жертвы. Горцы с яростью устремились на укрепление, но открытая атака с уроном была отбита. Штурм безуспешно повторялся несколько раз.

Видя упрямство гарнизона, Сурхай-хан стал готовить лестницы, фашины, чтобы с их помощью проникнуть во внутрь укрепления. Овечкин оказался находчивым офицером. В частности, он использовал Чирагскую мечеть, находящуюся в двух шагах от укрепления молельню и минарет занимали 40 добровольцев под командой прапорщика Щербины. Захватив мечеть, Сурхай-хан мог оказаться у стен укрепления. В связи с этим горцы стали непрерывно атаковать позицию Щербины. Бои за мечеть шли в течение двух дней. И настал такой момент, когда прапорщик понял, что дальнейшая оборона погубит всех его людей. По его приказу все солдаты покинули мечеть, кроме 4-х стрелков-добровольцев, которые с Щербиной взобрались на самую верхотуру минарета, откуда противник был виден как на ладони. У них было достаточное количество патронов, чтобы частою стрельбою наносить урон противнику. Понимая, что мечетью овладеть прежним способом невозможно, по приказу Сурхай-хана был сделан подкоп под минарет. Замысел удался – минарет рухнул на землю. Просто удивительно как охотники-добровольцы во главе с Щербиной уцелели, отделавшись легким испугом. Восхищенный их поведением, Сурхай-хан решил оставить пятерку в живых. На предложение сложить оружие, солдаты разрядили оружия, но и сами пали под ударами сабель. Эту кровавую сцену видели защитники Чирагского укрепления.

Еще трое суток продолжалась осада. Еще имелись в достатке боеприпасы, продукты, еще надежны были стены обороняющихся, а вот запасы питьевой воды катастрофически иссякали. Кое-кто дрогнул, понимая, что в пору будет выкинуть белый флаг. Но были и такие, кто, невзирая на смертельную опасность, пользуясь наступлением темноты, делал попытку спуститься к Чираг-чаю. «Некоторым из этих смельчаков, – сказано в истории Апшеронского полка, – удавалось набирать воды в манеры, но большая часть поплатилась за это головой[4].

Вот в такое сложное время получил рану комендант Овечкин. Не теряя присутствия духа, штабс-капитан подбадривал своих подчиненных. В какой-то момент он заметил, что часть людей, впав в панику, заколебалась, сникла, перестала