Подводный флот Гитлера - Алекс Бертран Громов

Фактория на мысе Лагерное состояла, как описывает штурман «Рошаля», из бревенчатых домиков, складов, маленькой больницы, школы-интерната и множества ненецких чумов. Бросалось в глаза обилие ездовых собак. Именно собаки и подняли тревогу, увидев и услышав необычное. Недаром на всех фронтах Второй мировой существовало немало историй о котах и псах, которые первыми замечали, к примеру, вражеские самолеты.

Дело было на следующий день после прибытия «Рошаля». Штурман Жуков и заведующий факторией Анатолий Мухтаров – «крепыш среднего роста с чернющей бородкой и плутоватыми глазками, по национальности тюрк, неведомо какими ветрами занесенный с юга в эти края», наблюдали на складе за погрузкой и выгрузкой, когда раздался многоголосый дружный и тревожный лай. «Мухтаров удивленно вздернул бровями, и мы поспешно выскочили на отмель косы. Первое, что бросилось в глаза – три больших шаровых корабля медленно выворачивались из-за горы, направляясь к нам. Сразу мелькнула мрачная мысль: «Все, крышка! Рейдер с сопровождением…» Однако, вскоре эту трусливую мыслишку пришлось отбросить, из-за поворота продолжали выползать все новые и новые суда, среди которых и транспортные. Головные теперь уже проходили наш маленький «Рошаль», вежливо приспуская в приветствии свои американские и английские флаги. Вскоре рейд был забит судами союзников, ошеломляя своим количеством в этом медвежьем углу».

О существовании конвоев Жуков, разумеется, знал. Летом 1942 г. пароход «Рошаль» доставлял различные товары и продукты на Новую Землю. И его штурман вспоминал: «Именно тогда я впервые столкнулся и воочию ощутил, что из себя представляет этот ленд-лиз: в трюма укладывались стофунтовые мешки канадской пшеницы, ящики отменной свиной тушенки «порк», большие прямоугольные металлические банки консервированной говядины. Настойчиво насаждались слухи, что это вовсе и не говядина, а обезьянье мясо, но несмотря на это, консервы лихо воровались голодными грузчиками и прямо в трюмах поедались. Впрочем, эти консервы входили и в наш скудный судовой паек, но мы ими не брезговали, ибо прикинули, что только на один пароход типа «Либерти» или «Эмпайр» потребовалось бы переловить всех обезьян пяти континентов… Да мы еще после войны доедали «порк» и уплетали омлеты из американского яичного порошка, не забывая при этом ворчливо острить: «Опять яйца президента Трумэна!»

Иностранные моряки, как описывает Жуков, покупали в местных магазинах спиртное и пили из горлышка, а «вечером, возвращаясь на свои корабли, собирались у катерного причальчика на улице Энгельса и… дрались. Нет, не все. Выясняли между собой отношения, в основном, англичане с американцами, причем знатоки утверждали, что это традиционно и ничего в этом страшного нет. Шотландцы же в своих клетчатых юбках и канадцы невозмутимо отходили в сторону с безразличным видом…»

При этом штурман Жуков, воспитанный, естественно, в духе советской пропаганды, признавался, что был сильно удивлен, видя, что между белыми и черными американцами из экипажей конвоя незаметно никакого антагонизма. Белые и черные матросы мирно сидели за одним столом и дружески общались, бывало и так, что белые волокли на себе перебравшего черного собрата и даже заботливо зашнуровывали ему ботинки.

Но вот теперь корабли союзников явно вырвались из какой-то серьезной передряги.

Выписка из судового журнала парохода «Рошаль» за 7 июля 1942 г. гласила: «Сего числа в 19.30 на рейд встало соединение военных кораблей в количестве 15 вымпелов и 4-х транспортов». Где военные суда, а где транспорты, по признанию Жукова, разобраться было трудно, «все они были большими, коробчатыми и одинаково шаровыми». Молодой штурман спешно прыгнул в ялик и вернулся на свой корабль. «У борта п/х «Рошаль» стоял английский военный корабль «Айршир», небольшой корвет, все палубы которого были заполнены моряками, подобранными с воды после потопления их транспортов. Большинство из них лежали завернутыми в пледы, некоторые высовывали головы из спальных мешков, и только небольшая часть этой разношерстной братии, перешагивая через лежащих, подошла к нашему борту, пытаясь завязать разговор. Какое там, при нашей одноязычности! Разговора не получилось, но нашим девчатам и малолетним пассажирам полетели шоколадки, пакетики с засахаренными орехами, а матросня деловито обменивались «сувенирами»: наш «беломор» туда – их «добельман» и «кэмел» нам. Корвет выглядел плачевно. Все надстройки были изрешечены осколками и пулями, следами недавней жестокой схватки с противником. Оба якорные клюза у бедолаги были пусты – от взрыва бомбы якоря улетели за борт, и теперь «Айршир» мог стоять, как инвалид, у стенки, только отшвартованный к кому-либо. Английский офицер по нашей карте откорректировал свою, и тут мы узнали, из какого ада они вырвались…»

Это были суда из состава злополучного конвоя PQ-17.

Подлодки против полярников

Не только конвои были объектом атак немецких подводных лодок. Тот же самый В.В. Дремлюг 16 июля 1942 г. оказался очевидцем нападения на полярную станцию в заливе Малые Кармакулы на западном побережье Новой Земли. «Около двух часов ночи, когда мы со вторым помощником капитана находились в штурманской рубке, раздались частые орудийные выстрелы. Выскочили на мостик и увидели сквозь туман подводную лодку, которая обстреливала гидросамолеты и здание полярной станции. Быстро оценил создавшуюся обстановку появившийся на мостике капитан П.И. Котцов. Он отдал приказ начать обстрел из пулеметов артиллеристов, суетившихся у орудия на палубе немецкой подлодки. Несколько удачных очередей из наших крупнокалиберных пулеметов заставили подлодку погрузиться и покинуть Малые Кармакулы. Позже из архивных документов стало известно, что это была немецкая субмарина U-601».

Через два месяца Дремлюг стоял на утренней вахте и заметил среди обломков льда «подозрительный бурун». Посмотрел в бинокль – стало очевидным, что это перископ подводной лодки. На корабле объявили боевую тревогу, однако подлодка атаковать не стала, сделала полукруг, полностью погрузилась и ушла. Капитан приказал направить «Мурманец» во льды, куда немецкие лодки не заходили.

Примерно в то же самое время с подлодок были обстреляны полярные станции на мысе Уединения и мысе Желания (эту атаку провела лодка U-255, и вполне возможно, что именно ее видели с «Мурманца»). Полярники на мысе Желания не сразу смогли разглядеть сквозь утренний туман, какой корабль ведет обстрел их жилых помещений, радиостанции, складов. Радист послал отчаянное сообщение: «Напало неприятельское судно, обстреляло, горим, горим, много огня…» Тем временем два летчика полярной авиации пробрались к пушке, замаскированной за баней, и открыли ответный огонь по лодке. U-255 предпочла уйти. На станции жертв не было, и радиоаппаратура не пострадала.

Дмитрий Папанин вспоминал: «Самую большую опасность для нашего судоходства представляли подводные лодки противника, а к ней в 1942 г. добавилась еще и минная угроза. Командование Северного флота обратило особое внимание на организацию противолодочной и противоминной обороны, но средств для этого явно не хватало. Как