Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

конца 1940-х-начала 1950-х гг. Он лишал историков возможности реально оценивать планы советского командования не только на стратегическом, но и на оперативном уровне, результаты боевой работы Красной Армии в ходе битвы, а тем более высказывать критические замечания. «В целом же, – писал ведущий советский специалист по Курской битве полковник Г.А. Колтунов, – для всей вышедшей в годы войны литературы по истории Курской битвы характерно было, то, что в ней эта битвы показывалась как один их важнейших этапов на пути полного разгрома немецко-фашистских захватчиков. События рассматривались в самых общих чертах…, во всех работах опускалось соотношение сил и содержание боевых приказов. Мало уделялось внимания и вопросам военного искусства»[26].

Сразу после разгрома нацистской Германии обобщение опыта войны продолжилось, но уже на более высоком уровне. Руководство Вооруженных сил СССР считало его важным средством по совершенствованию форм и методов управления войсками. Заметно увеличилось число военно-исторических отделов в штабах родов войск. К этому процессу активно подключились военно-учебные заведения. Так, например, только в одной из ведущих военных академий им. М.В. Фрунзе в 1947–1950 гг. предмету «История военного искусства» в программе подготовки строевых офицеров отводилось 550 академических часов. Для сравнения, в учебном плане Академии Генерального штаба РФ на 2010 г. – только 124 часа[27]. Специально для подготовки военных историков и повышения их квалификации в этой академии был создан военно-исторический факультет, на котором в первые 5–6 лет после окончания войны прошел подготовку ряд офицеров-фронтовиков, впоследствии сформировавших небольшую когорту ученых, которым будет суждено начать масштабную разработку истории Курской битвы. Среди них в первую очередь следует назвать генерал-майора И.В. Паротькина, полковников Г.В. Колтунова, И.И. Маркина, Д.М. Палевича, Б.Г. Соловьева.

Главным координирующим центром военно-исторических исследований по-прежнему являлся Генеральный штаб. В 1946–1947 г. его сотрудниками была предпринята первая попытка подготовить фундаментальный научный труд по истории событий под Курском. Для этого были использованы наработки отдела по обобщению и использованию опыта Отечественной войны Генштаба под руководством генерал-майора П.П. Вечного за 1943–1945 гг. Рукопись будущей книги готовилась на обширной документальной базе, отличалась большой степенью детализации боевых действий на уровне полк – дивизия и насыщенностью статистическим материалом. В ней впервые была дана периодизация некоторых сражений, в частности, Прохоровского, которая довольно точно отражает суть происходившего летом 1943 г. Однако авторы не использовали материалы по стратегическому планированию (документы Генштаба и Ставки ВГК) и мало привлекали трофейные источники. Это не позволило им достоверно и детально раскрыть суть плана «Цитадель», определить дальнейший замысел Берлина в случае успеха операции, дать точную оценку численности и качества привлекавшихся частей и соединений вермахта для её реализации и их потери как на отдельных этапах, так и в ходе битвы в целом, провести всесторонний стратегический анализ решений и действий противоборствующих сторон. Но главное – в исследовании не был найден приемлемый баланс между материалом описательного и аналитического характера.

Некритичный подход к имевшимся в распоряжении авторов источникам (главным образом отчёты корпусов, армий и фронтов) привёл к тому, что в исследовании был допущен ряд ошибок, преувеличение сил сторон в некоторых сражениях (например, 12 июля 1943 г. под Прохоровкой), недостаточно тщательно проработаны отдельные аспекты важных событий битвы (неверно изложены действия 5-й гв. ТА 10 июля 1943 г.), отсутствовали развёрнутые выводы и оценки по результатам ряда ключевых боёв и важных мероприятий командования армий и фронтов. Вместе с тем, как справедливо отметил на совещании в Генштабе в мае 1948 г. при обсуждении этого труда полковник В.А. Савин, авторы попытались сгладить отрицательные стороны и ошибки, допущенные советской стороной на всех стадиях этого грандиозного события[28].

Эта работа стала первым и, к сожалению, единственным фундаментальным исследованием на документальном материале по данной проблематике в нашей стране за весь послевоенный период, да к тому же с минимальной идеологической составляющей. Первоначально предполагалось, что она станет основой для многотомного издания, и материал, подготовленный авторским коллективом, имел все основания после доработки претендовать на это. Однако руководство Генерального штаба и ЦК ВКП(б) не видело смысла в переработке рукописи, из-за того что авторы представили Курскую битву не как грандиозное военно-историческое событие Второй мировой войны и мировой военной истории, в котором Советский Союз играл ключевую роль, а лишь как успешную боевую операцию Красной Армии. Именно это не позволило реализовать первоначальный замысел. Хотя материалы из неё (выводы, факты, статистические данные) широко использовались в трудах советских военных историков вплоть до начала 1990-х годов, но по причине секретности ссылка в открытой печати не давалась.

Прекращение деятельности группы и передача уже почти готового труда в архив негативно повлияли на разработку как истории переломного этапа войны, так и на всю деятельность советских ученых по изучению Великой Отечественной. В это время изучение Курской битвы фактически было закрыто для гражданских историков и отдано на откуп органам пропаганды, а наработки военных скрыты под грифом секретности. Широкая общественность получала информацию о ней лишь из куцых публикаций сомнительного качества в таких специфических изданиях, как «Пропагандист и агитатор Министерства обороны СССР», «Блокнот агитатора Советской Армии», «Красный воин» и т. п. Поэтому вплоть до второй половины 1950-х годов добротного научного исследования по данной тематике в нашей стране подготовлено не было. Вся открытая литература о битве носила поверхностный характер и была призвана доносить до советских людей лишь определённый ещё в 1945 г. в «Кратком очерке» объём строго дозированной информации.

Причин этого несколько, главными, оказывавшими наиболее существенное влияние на протяжении всего послевоенного периода, были две: идеологическая целесообразность и личные пристрастия первых лиц СССР, их оценки событий минувшего. До начала 1953 г. изучение Великой Отечественной находилось в «замороженном состоянии», анализом её отдельных аспектов в прикладных целях занимались лишь военные. Сразу после Победы И.В. Сталин запретил издание любых сборников воспоминаний и исследований о войне для широкой аудитории, аргументируя это тем, что прошло мало времени и объективно оценить столь грандиозное событие пока невозможно[29]. В действительности же вождь хотел как можно быстрее забыть, «сдать в архив» всё, что было связано с периодом 1941–1945 гг., когда им лично было допущено столько крупных ошибок и просчётов. Напомню, именно в это время 9 мая перестаёт быть «красным днем календаря». Тем не менее на излёте сталинской эпохи некоторые сражения под Курском все-таки нашли своё отражение даже в научных трудах военных историков. Например, в конце 1952 г. полковник Д.Я. Палевич[30] успешно защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по теме: «Контрудар 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой в июле 1943.»[31]. Однако, как и все военные разработки этого время, она имела гриф «для