СССР и Второй фронт - Григорий Германович Попов

прекратить эвакуацию и оборонять Кале до последних сил, ради выполнения долга перед союзниками, то есть французами[300]. Далее Николсон получил неверную информацию из Генерального штаба, что ему на помощь отправлена 48-я ПД, она уже получила другое назначение на оборону Касселя и Азбрука, и ее командир и понятия не имел, что ему надо еще защищать Кале. Правда, для Николсона было одно отрадно, что из метрополии прибыл конвой с боеприпасами. Суда в гавани, уже подготовленные к эвакуации, были ночью отпущены в Англию.

Положение англичан в Кале было очень сложным. Они оказались зажаты среди узких готических улочек, на которые с командных высот сыпались снаряды германской тяжелой артиллерии. В городе начался ад, узкие улицы были в течении нескольких часов артобстрела завалены обломками средневековых зданий, от многочисленных пожаров образовался удушающий густой смок, из-за которого резко снизилась видимость. Британцы не могли отвечать, так как не имели тяжелых орудий, их единственной надеждой стала 229-я батарея ПТО и три танка 3-го ТП, которые использовались как САУ[301]. Из-за меткого и частого огня артиллерии противника было невозможно доставлять боеприпасы и провиант на передовые позиции. К тому же защитники города стали испытывать дефицит воды, так как старые колодцы еще времен Бурбонов были быстро разрушены. Британский флот периодически поддерживал защитников порта огнем с моря. Смысл обороны Кале, со стратегической точки зрения, был оттянуть силы 10-й ТД от Дюнкерка, с чем гарнизон города справился, пока III корпус БЭС спешно подтягивался к Дюнкерку. Кале пал 28 мая 1940 г. Остатки 30-й бригады и других формаций попали в плен. 3-й ТП был уничтожен полностью. Практически до вечера 28 мая 1940 г. британский флот эвакуировал раненых и остатки гарнизона из числа частей, которые уже полностью утратили боеспособность.

Приказ на эвакуацию Дюнкерка поступил только утром 24 мая, причем в этом приказе говорилось о частичной эвакуации. 26 мая поступил приказ о полной эвакуации БЭС, и только тогда начались мероприятия по организации данного процесса. 20 мая 1940 г. адмирал Рамсей высказал сомнения насчет возможностей флота провести эвакуацию. Когда операция «Динамо» была окончательно утверждена, была запланирована эвакуация только 45 000 британских солдат и офицеров, так как Военное министерство считало, что БЭС в состоянии удерживать Дюнкерк не более двух дней[302]. Ситуация оказалась сложнее, чем думали в Военном министерстве и Адмиралтействе. БЭС не планировали организовать оборону на широком пространстве побережья в районе Дюнкерка, поэтому немцы уже 26 мая оборудовали рядом с портом свои береговые батареи. Поэтому отправленные утром 27 мая 1940 г. пять транспортов из-за обстрела с берега были вынуждены повернуть в Дувр, так и не зайдя в гавань Дюнкерка. Чтобы обойти немецкие батареи, англичанам надо было выбирать более длинный маршрут, что создавало риски дополнительных атак с воздуха[303]. Королевские ВВС бросили 16 эскадрилий для прикрытия Дюнкерка, но эта мера оказалась слишком запоздалой, люфтваффе успели ранее сконцентрировать усилия на районе этого порта, сделав его примерно за 12 налетов практически непригодным для эвакуации войск, которую предстояло после 27 мая проводить просто с берега.

Между морскими формациями и центральным командованием не было организовано хорошей связи и, соответственно, обмена информацией, поэтому сведения, что погрузка в гавани Дюнкерка остановлена, породили слухи, что порт взят немцами, что сократило количество судов на подходах к зоне эвакуации. Таким образом, еще один день был почти потерян. Далее следует интересный факт: Рамсей наращивает количество судов, участвующих в эвакуации, действуя как будто ситуативно, без предварительного плана. Транспорты отправляются не конвоями, но поодиночке. Сам Рамсей объяснил в парламенте относительно малое количество морских транспортов в начале операции «Динамо», как результат неправильной оценки Военным министерством положения во Фландрии и Бельгии, когда численность контингента, которую предстояло эвакуировать, определили в 45 000 человек, но в дальнейшем вместе с французскими войсками эта цифра возросла почти до полумиллиона человек. Таким образом, у Военного министерства не было заранее разработанного плана эвакуации войск. 26 мая, как сообщил адмирал Рамсэй парламентской комиссии, в Дувре находились годные для операции 4 бельгийских пассажирских лайнера, а также несколько буксиров и моторных лодок. Напомним, Рамсэй знал о необходимости эвакуации уже 19 мая 1940 г., спустя пять дней после начала операции «Динамо» он изыскал посредством инспекции всех портов Южной Англии до 900 судов различных типов, включая прогулочные яхты. Кроме того, как показал опыт кампании в Норвегии, для перевозки войск вполне подходили боевые корабли. Незадолго до этого Адмиралтейство провело сложную операцию по эвакуации Антверпена, которая тоже заранее не планировалась, но на которую было быстро изыскано достаточно большое количество судов. Кроме того, из Кале было только что отпущено несколько военных транспортов, на которых в этот порт была доставлена целая пехотная бригада и еще несколько батальонов, не считая снабжения.

Судя по описанию операции «Динамо», данной парламентской комиссии, Рамсэй явно не планировал проводить вывоз военного имущества, как не планировало это делать Военное министерство. Интересно другое, об имуществе в Антверпене, особенно о складах ГСМ, Военное министерство позаботилось, правда, не позволило вывезти бельгийское правительство, хотя у англичан все уже было готово. Операция по эвакуации Антверпена, напомним, была завершена, с частичным невыполнением задач Адмиралтейством, 17 мая 1940 г., то есть за два дня до начала операции «Динамо», и напомним еще, что для Антверпена у Адмиралтейства имелись более 20 пароходов и порядка 150 барж. Правда, Рамсэй ссылается на то, что у него не было на 26 мая 1940 г. достаточно судов для эвакуации с голого берега, но информация о том, что порт Дюнкерка частично разрушен, кроме знаменитого северного мола, пришла в Адмиралтейство 27 мая 1940 г.

Из отчета парламентской комиссии следует интересная цитата Рамсэя: «When mattters became urgent, the Admiralty made a signal to the various Home Ports asking them to report how many cutters and whalers could be made available for immediate service under Vice-Admiral, Dover». Получается, что Рамсэй не знал, что ситуация вокруг Дюнкерка сложная, хотя там уже с 20 мая шли упорные бои, и 19 мая он был поставлен в известность о сложном положении БЭС. Что касается военного имущества, то здесь тоже есть вопросы. Дело в том, что каждое военное судно и среднее гражданское имеет обычно лебедки и даже краны для подъема грузов. Да, затащить таким образом танк на борт практически невозможно было бы в тех условиях, но погрузить средние и легкие орудия вполне можно, не говоря уже о пулеметах, для которых лебедки не нужны. Однако с самого начала операции «Динамо» подобные работы не