Вперед, на Запад! Операция «Багратион» - Владимир Оттович Дайнес

9-й гвардейской механизированной бригады подполковника С.В. Стародубцева. Разведывательные подразделения отряда, быстро продвигаясь вдоль шоссе Шяуляй – Митава, внезапно ворвались в г. Ионишкис и в короткие сроки очистили его от врага.

Однако на подступах к Митаве противник успел организовать оборону. Сюда срочно были перегруппированы 388-я пехотная и 281-я охранная дивизии, 15-я латышская учебно-полевая бригада, 281-я отдельная танковая рота, два бронепоезда и три минометные батареи[246]. Гарнизон города, состоявший не только из частей СС, но и различных подразделений, вплоть до рабочих батальонов, был усилен танками. С правого берега р. Лиелупе его поддерживала своим огнем артиллерия.

В 4 часа 30 июля 3-й гвардейский механизированный корпус при поддержке подошедших стрелковых соединений возобновил наступление, нанеся фронтальный удар по Митаве. Но только на следующий день части корпуса смогли ворваться в город. Бои за его полное освобождение продолжались более суток и завершились 1 августа. В то же время, воспользовавшись наличием промежутков в обороне противника, передовые отряды корпуса обошли Митаву с флангов. Его 8-я механизированная бригада под командованием полковника С.Д. Кремера, совершив 60-километровый марш по вражеским тылам, с ходу овладела 30 июля Тукумсом. Командир бригады выслал передовой отряд, который в районе рыбацкого поселка Клапкалн вышел на побережье Рижского залива, перерезав последнюю сухопутную коммуникацию группы армий «Север» с Восточной Пруссией. Одновременно командир 35-й гвардейской танковой бригады генерал-майор танковых войск А.А. Асланов также выслал передовой отряд, который вышел в район Добеле, где перерезал железную дорогу Митава – Лиепая.

Здесь надо сказать несколько слов о полковнике С.Д. Кремере. В своей автобиографии он кратко отмечал, что «с января 1937 по 12 августа 1942 года находился в заграничной командировке». В действительности он был секретарем военного атташе СССР в Великобритании, а для посвященных известен под псевдонимами «Александр», «Сергей» и «Барч». В туманном Альбионе с помощью советской разведчицы Рут Вернер (псевдоним «Соня»), второй муж которой был английский коммунист Леон Бертон, Кремер познакомился с Клаусом Фуксом[247]. Он работал в группе физиков-ядерщиков под руководством физика-теоретика, математика, одного из создателей квантовой механики профессора Макса Борна. От Фукса Кремер узнал о начале работ по созданию атомной бомбы в Англии и США. Он же передал краткий доклад о принципах использования урана для этих целей и блокнот с материалами об английском проекте под названием «Тьюб эллойз». В августе 1942 г. Кремер вернулся в Советский Союз, а в июле следующего года был направлен в действующую армию.

После выхода к Рижскому заливу гвардии полковник Кремер 31 июля по радио донес в штаб корпуса

– Мы на берегу Рижского залива.

– Набрать в море три бутылки морской воды, – приказал генерал-лейтенант танковых войск Обухов. – Бутылки опечатать, а командиру лично расписаться на них, что вода действительно взята из Балтийского моря. Бутылки с водой направить в штаб корпуса.

Приказ был выполнен. Самолет с драгоценными бутылками вылетел в штаб 1-го Прибалтийского фронта, а оттуда в Москву. На ближайшем заседании Государственного Комитета Обороны морская вода была выставлена на столе для обозрения членами ГКО как вещественное доказательство выхода танкистов к Рижскому заливу.

Выход-то был. Но из-за недостатка сил и несвоевременного подхода пехотных частей танкисты оставили этот участок. Сталин, узнав об этом, сказал:

– Пусть Баграмян теперь выльет эту воду, где наливал.

Несмотря на этот досадный случай, действия командира 8-й гвардейской механизированной бригады получили достойную оценку. 23 августа 1944 г. был издан отдельный Указ Президиума Верховного Совета СССР: «За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА с вручением ордена ЛЕНИНА и медали “ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА” полковнику КРЕМЕР Семену Давидовичу».

В то время когда войска правого крыла 1-го Прибалтийского фронта прорывались к Рижскому заливу, на его левом крыле, в полосе наступления 2-й гвардейской армии, создалась довольно напряженная обстановка. С утра 28 июля противник силами 7-й танковой дивизии, боевых групп «Вертхерн» и «Зоннер» нанес контрудар в районе юго-западнее Шяуляя. Они вынудили соединения правого фланга и центра армии перейти к обороне. Для их усиления генерал армии Баграмян выдвинул 1-й танковый корпус, а также передал в оперативное подчинение командующего армией 20-ю артиллерийскую дивизию РГК. В результате трехдневных атак враг, потеряв половину танков и не добившись ни на одном участке ощутимых успехов, начал отводить свои части в исходное положение.

На этом завершилась Шяуляйская наступательная операция. Войска 1-го Прибалтийского фронта прошли с боями от 100 до 300 км на правом и левом крыльях и свыше 400 км в центре. Прорвавшись к побережью Рижского залива, они вышли на ближайшие подступы к Риге и на дальние подступы к важнейшим военно-морским базам немецкого флота на Балтийском море – Лиепае и Мемелю. Группа армий «Север» временно оказалась отрезанной от остальных сухопутных войск вермахта. Глубоко вклинившаяся юго-западнее Риги группировка фронта привлекла к себе крупные силы противника. Для отражения ее наступления он вынужден был перебросить с других направлений свыше 11 дивизий. Все это позволило ему не только упорно обороняться, но и наносить один за другим сильные контрудары. Этим обусловливались большие потери 1-го Прибалтийского фронта в людях: они составили 67608 человек, из них 14856 человек безвозвратно[248].

К границам Восточной Пруссии

Одновременно с войсками 1-го Прибалтийского фронта в наступление 5 июля 1944 г. перешли армии 3-го Белорусского фронта, приступившие без оперативной паузы к проведению Вильнюсской наступательной операции. Перед ними отходили части 221-й, 170-й пехотных и 5-й танковой дивизий, боевые группы «Заукен», «Верген», «Готберг», «Мюллер», отдельные охранные и полицейские полки и батальоны. Немецкое командование, введя в сражение немногочисленные оперативные резервы, почти не располагало реальными возможностями для усиления своей группировки.

Верховное главнокомандование вооруженных сил Германии придавало особое значение обороне Вильнюса как важному узлу коммуникаций, прикрывающему подступы к Восточной Пруссии. С осени 1943 г. противник возводил здесь оборонительный рубеж «Остваль». Для этой цели были использованы бетонные сооружения укрепленных районов, созданных еще польской армией. Рубеж состоял из одной, местами двух траншей полного профиля, оборудованных стрелковыми ячейками и пулеметными площадками. В глубине полевые укрепления имелись лишь на отдельных направлениях, но наиболее важные населенные пункты – Ошмяны и Гольшаны – были подготовлены к круговой обороне. На левом берегу Немана была создана оборона полевого типа, недостаточно развитая в инженерном отношении, за исключением Алитусского укрепленного узла, где противник использовал несколько железобетонных фортов, построенных еще перед войной инженерами Красной Армии.

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал В. Модель, стремясь удержать линию «Остваль», пытался остановить продвижение войск Красной Армии на