Вперед, на Запад! Операция «Багратион» - Владимир Оттович Дайнес

В письме Фриснера особенно подчеркивалось: «Я не могу идти наперекор своей совести, я обязан предпринять все возможное, чтобы спасти эти верные делу войска от полной катастрофы. Я считаю необходимым в последнюю минуту отвести войска, чтобы их можно было использовать должным образом для эффективной обороны восточных границ нашего отечества. Если Вы, мой фюрер, не будете склонны одобрить мою точку зрения и предоставить мне необходимую свободу действий для проведения предложенных мероприятий, то я вынужден буду просить Вас освободить меня от выполнения возложенного на меня задания».

Гитлер, получив письмо командующего группой армий «Север», был крайне раздражен и вызвал его 14 июля в свою штаб-квартиру в Восточной Пруссии. После крайне неприятного для генерала пехоты Фриснера разговора, ему все-таки была обещана помощь в виде нескольких дивизионов самоходных орудий, пока не будет возможности оказать помощь «свежими силами». Одновременно Гитлер потребовал принять меры для того, чтобы закрыть брешь, пробитую войсками 1-го Прибалтийского фронта. С этой целью в районе Даугавпилса было сосредоточено до восьми пехотных дивизий, четыре отдельных полка, до трех бригад штурмовых орудий и до семи батальонов различного назначения[229]. Этой группировкой намечалось 14 июля нанести удар по правому крылу фронта.

Маршал Советского Союза Василевский, внимательно наблюдая за развитием событий на 1-м Прибалтийском фронте, пришел к выводу, что наступление его войск одновременно в западном, северо-западном и северном направлениях не позволяет сосредоточить необходимые силы для занятия Даугавпилса. Он, посоветовавшись с генералом армии Баграмяном, в ночь на 12 июля обратился к Сталину с просьбой освободить фронт от нанесения главного удара левым крылом на Каунас и разрешить ему сосредоточить усилия на правом крыле, против Даугавпилса, нацелив подходившие во фронт 51-ю и 2-ю гвардейскую армии в центр, на Паневежис и Шяуляй. «Я выразил уверенность, что, развивая в дальнейшем этот удар на Ригу, можно быстрее и с меньшим риском расколоть здесь немецкую оборону, выйти к Балтийскому побережью, перерезать коммуникации из Прибалтики в Восточную Пруссию и отсечь группу армий “Север” от Германии, – пишет Василевский. – Кроме того, это неизбежно должно было сказаться на сопротивлении немецких 16-й и 18-й армий в целом, и тогда 2-му и 3-му Прибалтийским фронтам легче будет наступать из Псковской области в направлении Рижского залива»[230].

Сталин, согласившись с этими предложениями, спросил, сколько нужно времени фронту для подготовки удара. Василевский сказал, что удар с вводом новых сил можно предпринять не позднее 20 июля. Верховный главнокомандующий согласился с этим, но потребовал, ни в коем случае не прекращать наступления имеющимися силами. Он также отметил, что левофланговая 39-я армия 1-го Прибалтийского фронта, нацеленная на Каунас, будет возвращена 3-му Белорусскому фронту. В результате разграничительная линия между фронтами от Пабраде пройдет через Кедайняй в долину Шушве и к Жмудской возвышенности. Таким образом, Южная Литва (Вильнюс, Каунас, Принеманье) будет входить в полосу ответственности 3-го Белорусского фронта в качестве опорной территории для действий против Восточной Пруссии. Войскам же 1-го Прибалтийского фронта придется наступать на северо-запад, к Курляндии, и на север к Риге.

Маршал Советского Союза Василевский, согласившись с решением Сталина, предложил передать из 3-го Белорусского фронта в 1-й Прибалтийский фронт 5-ю гвардейскую танковую армию и 3-й гвардейский механизированный корпус. Ответ был получен только через два дня. Сталин сказал, что 1-й Прибалтийский фронт усилен хорошо пополненными и вооруженными 2-й гвардейской, 51-й армиями и 3-м гвардейским механизированным корпусом, а поэтому танковую армию необходимо оставить в 3-м Белорусском фронте. «Таким образом моя попытка, доказать всю выгодность перехвата коммуникаций группы армий “Север” на шяуляйско-рижском или шяуляйско-лиепайском направлениях 1-м Прибалтийским фронтом, усиленным 5-й гвардейской танковой армией, ни к чему не привела, – вспоминал Василевский. – И.В. Сталин сказал в заключение, что при необходимости это можно будет сделать и позднее, а пока требуется выполнить поставленные задачи имеющимися силами»[231].

Тем временем командующий 1-м Прибалтийским фронтом принимал меры с целью устранения угрозы флангового удара противника. Для этого он изменил задачу 43-й армии. Ей приказывалось главными силами развивать наступление на Даугавпилс и во взаимодействии с 6-й гвардейской армией овладеть им, а частью сил продолжать преследование врага в направлении Паневежиса. Но и после этого перелом в ходе боевых действий не наступил. Обе армии, введя в сражение все имевшиеся резервы, по сути, утратили наступательный потенциал. Войска фронта, продвинувшись в ходе десятидневных боев на правом крыле на 40—50 км и на левом – на 100—140 км, находились восточнее Паневежиса. Они не смогли полностью выполнить задачи, поставленные Ставкой ВГК. Основными причинами этого являлись: упорное сопротивление противника; резкое снижение активности авиации 1-го Прибалтийского фронта из-за недостатка аэродромов; большие потери в людях и технике; трудности в материально-техническом обеспечении боевых действий.

Несмотря на все это, Сталин считал необходимым продолжить наступление на Паневежис и Шяуляй, а также нанести удар на Рижском направлении с целью изоляции группы армий «Север» от остальных сил вермахта на Восточном фронте. В соответствии с ранее принятым Ставкой ВГК решением 1-й Прибалтийский фронт с 24 часов 15 июля передал 39-ю армию в занимаемой полосе 3-му Белорусскому фронту, получив взамен 3-й гвардейский механизированный корпус[232]. Одновременно Ставка ВГК потребовала ускорить выдвижение из своего резерва 2-й гвардейской и 51-й армий, а также усилила 3-ю воздушную армию одним бомбардировочным авиационным корпусом и одной отдельной бомбардировочной авиационной дивизией[233].

Командующий 1-м Прибалтийским фронтом, выполняя приказ Ставки ВГК, начал сосредоточивать на Шяуляйском направлении 51-ю и 2-ю гвардейскую армии. Он приказал командующему 51-й армией генерал-лейтенанту Я.Г. Крейзеру сменить войска 43-й армии, чтобы они могли нанести удар на Даугавпилс. Левее 43-й армии занимала полосу наступления 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта П.Г. Чанчибадзе. Для развития их успеха предназначался 3-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта танковых войск В.Т. Обухова. Всего на направлении главного удара развертывалось более половины стрелковых, свыше 60 % танковых соединений и до 50 % артиллерии фронта, что позволяло создать значительное превосходство над врагом.

Командующий 51-й армией генерал-лейтенант Я.Г. Крейзер. СССР

Гитлер, опасаясь выхода войск Красной Армии к границам Восточной Пруссии, 18 июля вызвал генерала пехоты Фриснера в свою Ставку. Командующий группой армий «Север», доложив обстановку, предложил перенести линию фронта к Западной Двине. Гитлер, выслушав его, решил выделить для группы армий заградительный отряд, который должен был воспрепятствовать прорыву частей Красной Армии на Ригу через образовавшуюся «брешь в вермахте». С