Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

Пункт 4. Заявление Чемберлена о помощи Польше было вызвано надвинувшейся на Польшу германской угрозой. Заявление же было сделано об агрессии вообще, и поляки могли это понять как обещание помощи и против Советского Союза. Хотя СССР и не собирается нападать на Польшу, но все, же считал бы соглашение между Англией и Польшей против СССР несовместимым с отношениями, которые предлагается ныне установить между ССР и Англией. (Если СССР не хочет нападать на Польшу, зачем переживать по поводу трактовки этого пункта? Ведь если СССР на Польшу не нападет, то и этот пункт соглашения применен не будет. – Л.П.).

Пункт 8. Кремль считает крайне желательным соглашение с Турцией. «Мы не включаем ее в число участников предлагаемого нами общего соглашения, т. к. Турция вряд ли согласилась бы и имела бы возможность оказать какую-либо помощь соседям СССР, в т. ч. Румынию. Необходимо поэтому особое соглашение с Турцией. Кроме того, между английским и турецким правительствами уже ведутся переговоры о соглашении»269.

Стоит обратить внимание на параграфы 2, 4 и 5 советского проекта договора. В § 2 помощь оказывается всем странам, расположенным между Балтийским и Черным морями, то есть, только соседям Советского Союза, независимо от того, откуда исходит агрессия, тогда как оказание помощи соседям Франции не предусмотрено. То есть, в советском проекте договора не было той самой взаимности, которой вскоре советские руководители станут добиваться от будущих союзников.

В § 4 отдельно выделена Польша и агрессором названа исключительно Германия. Поляки, увидев этот параграф, перепугались не на шутку. Они могли решить, что такой формулировкой Кремль оставляет себе лазейку для устранения Англии и Франции от помощи Польше в том случае, если бы сам Советский Союз без просьбы и согласия Варшавы решил пробить себе «коридоры», выйти на польско-германскую границу и «вступить в непосредственное соприкосновение с агрессором».

§ 5 – это прямое вмешательство в дела двух суверенных государств – Польши и Румынии, ибо обязывает их либо изменить предмет двустороннего договора, либо вовсе отменить его по надуманному основанию.

Это была продуманная и не раз опробованная Кремлем тактика: во вполне здравый документ включались несколько пунктов, заведомо неприемлемых для потенциальных партнеров. После того, как партнеры справедливо указывали на это советским руководителям, те изображали оскорбленную добродетель, и заявляли, что не они, а именно партнеры срывают с таким трудом налаженный переговорный процесс. В Кремле почти всегда действовали по принципу: будет или так, как мы сказали, или не будет никак. Понятно, что такая политика и тактика у предполагаемых союзников и вероятных партнеров взаимопонимания не встречала.

В тот же день Литвинов приказал Сурицу немедленно посетить Бонне и сделать ему устное заявление, а потом вручить это заявление в письменной форме без подписи, в качестве неофициального документа. Кроме того, Сурицу поручалось сказать Бонне, что такое же заявление сегодня сделано Сидсу и должно быть получено от него завтра в Лондоне. Если понадобится, Суриц может разъяснить Бонне смысл п. 4: «Чемберлен заявил о готовности оказывать помощь Польше, не упомянув, что это против Германии. Формально получается, как будто Англия окажет помощь и против СССР. Советское правительство считает существование такого обязательства Англии несовместимым с теми отношениями, которые СССР желает теперь установить с Англией. Равным образом СССР считал бы польско-румынский договор, заключенный против Советского Союза, несовместимым с готовностью Советского Союза оказать этим государствам помощь.

Отсюда п. 5: Советское правительство не включило Турцию сразу в качестве четвертого участника общего соглашения, так как она вряд ли согласилась бы и могла бы помогать западным соседям Советского Союза, за исключением Румынии, а потому требуется особое соглашение с ней»270.

17 апреля статс-секретарь МИД Германии (по сути, второй после Риббентропа чиновник германского внешнеполитического ведомства. – Л.П.) Эрнст фон Вайцзеккер (с 1942 года – бригадефюрер (генерал) СС. Несмотря на генеральский чин, Вайцзеккер не был таким уж горячим сторонником внешней политики, проводимой Гитлером и Риббентропом. Конечно, «оппозиционером» его можно назвать с большой натяжкой, но он стремился умерить аппетиты фюрера, предлагая ему вести более тонкую игру. Кстати говоря Эрнст был отцом будущего президента ФРГ Рихарда фон Вайцзеккера. – Л.П.) принял Мерекалова. Полпред спросил о состоянии германо-французских отношений. Вайцзеккер сказал, что Германия ничего не хочет от Франции и недоумевает, почему та враждебно относится к Германии. Полпред спросил, насколько верны газетные сведения о требованиях Германии к Польше. Вайцзеккер сказал, что эти сведения неточны. Верно то, что вот уже три – четыре месяца Германия ведет переговоры с Польшей о возвращении Данцига и о строительстве через Польский коридор экстерриториальных железнодорожной магистрали и автодороги. Германия в конце марта сделала предложение Польше в обмен на гарантии польско-германской границы. Но это было именно предложение, а не «требование». В данное время эти переговоры временно приостановлены.

Вайцзеккер категорически отрицал сведения о стычках на польско-германской границе. Правда, по его словам, стычки на польской территории между поляками и немцами, происходят. Германию это, конечно, нервирует, но между военными подразделениями обеих сторон столкновений не было. Вайцзеккер сказал, что в Берлине недоумевают, чем вызвано общее напряжение в Европе: Германия ни на кого нападать не собирается, и до сих пор не мобилизовала ни одного дополнительного возрастного контингента. Между тем соседи Германии – Голландия, Швейцария и другие державы мобилизовали ряд возрастных контингентов. Мерекалов на это возразил, что Германия уже мобилизована. Вайцзеккер заверил полпреда в том, что Германия провела далеко не все, что нужно для мобилизации. Если бы Германия готовилась к войне, ожидала ее, она сделала бы намного больше. Вообще эта напряженная атмосфера вызвана искусственно. Малые страны не боятся нападения Германии и вовсе не просят о той помощи, которую им навязывают Англия и Франция.

Вайцзеккер спросил Мерекалова, чувствует ли СССР для себя угрозу и думает ли, что его интересы задеты на каком-либо участке. Полпред ответил, что СССР вообще заинтересован в устранении угрозы войны и разрешении создавшегося положения. Специально же задетым себя на каком-либо участке Советский Союз не чувствует. Вайцзеккер заметил, что СССР вообще относится к происходящему спокойней, чем Англия и США. Советская пресса ведет себя в отношении Германии гораздо корректней, чем английская и американская.

В свою очередь Вайцзеккер спросил полпреда, как ведет себя с точки зрения Кремля германская печать, согласен ли он с тем, что печать в Германии также стала корректней. Мерекалов ответил, что хотя количественно германская пресса стала допускать, быть может, меньше выпадов, но по качеству эти выпады ничуть не ослабели и не создают