Крым-42. Керченско-Феодосийская операция - Александр Валериевич Неменко

отделения радиосвязи 132-й ПД. Высаживала его не 905-я команда штурмовых лодок (как планировалось ранее), а 902-я. Это было вызвано опозданием эшелона с материальной частью 905-й команды штурмовых лодок. Несмотря на отсутствие специальной подготовки немецких солдат, десант успешно высадился (в 4.45 по берлинскому времени высадка была завершена)[181].

В общей сложности, высадили десант 28 штурмовых лодок, совершив переход от мыса Ильи до места высадки (это около 16 км) со скоростью 22 км/ч. Нужно заметить, что достаточно длинный переход был совершен без потерь, в ночное время, не в самых благоприятных условиях. При этом, отряд не растерялся в пути, не отстала ни одна штурмовая лодка. Безусловно, были понесены потери при высадке: 15 лодок (11 от советского огня, 4 перевернулись), причем, большая часть лодок была потоплена потом, после высадки десанта, при налете советской авиации. Потери личного состава при высадке оказались минимальными.

Так или иначе, но десант противника высадился, снял подрывные заряды на мостах через противотанковый ров (по непонятной причине мосты охранения не имели), и смог дождаться своих наступающих частей, удерживая плацдарм.

Это означает, что 44-я армия не организовала охрану побережья. Крымский фронт (а, особенно 44-я армия) изначально добросовестностью в составлении документов не отличался. С развитием немецкого наступления его документы день ото дня утрачивают достоверность. Советские документы, датированные 13 мая, и вовсе относятся к ненаучной фантастике, но…

Так же как и по Севастопольской обороне на основании этих документов писались статьи, научные работы, выдвигались теории, и, в конечном итоге, создалась некая устойчивая «классическая картинка, не проверенная практикой. Приведу маленький пример.

В. Абрамов в своей книге указывает: «Наиболее эффективным средством против наступающего противника была артиллерия. В первой половине дня особенно активно вели огонь 457-й и 53-й артиллерийские полки резерва Главного командования. А в 13.00, когда противнику удалось форсировать противотанковый ров, наступающие колонны танков были встречены огнем прямой наводки 477-м и 766-м артиллерийскими полками. Во второй половине дня почти вся артиллерия 51-й армии, повернутая в сторону наступающего противника, вела фланговый огонь. Он был настолько мощный, что о нем вынуждены были написать фашисты в своих газетных сообщениях. В этот день артиллеристы подбили и уничтожили до 60 фашистских танков. К исходу дня, когда кончались боеприпасы, артиллеристы стали менять огневые позиции». И эти данные переписываются из одной работы в другую. Проверим?

477-го артполка в составе фронта не было. Был 457 АП РГК, располагался он за 276-й СД, на стыке с 51 армией, и был развернут в сторону Кой-Асанского узла. То же самое можно сказать и о 766 АП пушек УСВ. Оба этих полка работали на 276 СД и 51-ю армию. Там же находился и 25-й полк гвардейских минометов. Дивизионная артиллерия 63-й ГСД находилась севернее (26 АП очень слабого состава), она тоже смотрела на Кой-Асан и поддерживала 276-ю СД, отступив вместе с ней. Об этом говорят и немецкие, и сохранившиеся советские документы.

1-й дивизион 7 полка гвардейских минометов так же находился за 276-й СД. Именно поэтому 276-я поначалу удержалась. Противник в первый день отмечает около 10 тыс. выстрелов артиллерии по Кой-Асанскому узлу, но совершенно не отмечает фланкирующего огня по войскам, прорвавшимся на участке 63-й ГСД.

На том участке, где прорвались немцы, был только один артполк, и он в первые часы же наступления полностью попал в руки немцев, т. к. располагался слишком близко к передовой.

В ходе боевых действий 8.05, исходя из донесений, в руки противника попало 47 орудий. Каких? Очевидно, что это были пушки 63-й ГСД и поддерживающая ее артиллерия. Но какая? На ряде схем за 276 и 63-й ГСД обозначены позиции 53-го артполка РГК. На других схемах обозначены позиции 457-го АП. На третьих обозначены оба артполка. В.Абрамов, указывает два артполка. Где же правда?

Как выяснилось из перевода трофейных советских документов, хранящегося в документах отдела 1C (разведка) 30-го немецкого корпуса, накануне наступления, все оставшиеся в строю орудия 53 АП (12 орудий МЛ-20) были переданы в 457-й артполк в качестве 3-го дивизиона. Пополненный таким образом 457-й АП был переброшен на участок 63-й ГСД.

А, теперь о числе захваченных орудий. Противник сообщает о том, что его войсками были захвачены 24 орудия калибром 152-мм и 23 орудия калибром 107 мм. Цифра идеально совпадает с численностью 457-го АП, после присоединения к нему 12 орудий «МЛ-20» 53-го АП. Совпадает даже количество захваченных противотанковых орудий. Их было всего… четыре.

По сути, 63-я ГСД противотанковых средств не имела, т. к. советские 45-мм противотанковые пушки броню немецких штурмовых орудий не брали и количество противотанковых орудий было явно… недостаточным. Попытка выкатывать 107 мм пушки 457-го АП на прямую наводку, в условиях авианалетов, привела к значительной потере артиллерии и средств тяги, что в конечном итоге привело к захвату орудий.

Потеря орудий 457-го полка РГК еще больше ослабила фланг обороны. Теперь фронт 44-й армии поддерживался только четырьмя дивизионами реактивной артиллерии, которые имели ограниченное количество боезапаса и дивизионной артиллерией дивизий второй линии, которая почти не имела средств тяги.

Можно ли было закрыть эту «артиллерийскую брешь»? Безусловно, можно. Артиллерия еще была. Но парадокс заключался в том, что большая часть подразделений находилась в распоряжении 47 и 51-й армий, которые на тот момент бездействовали, а фронт почти не имел собственного подвижного артиллерийского резерва.

Силы были, но они находились в распоряжении других армий. Для того, чтобы их перебросить на участок прорыва, их нужно было вывести из подчинения армий в распоряжение фронта, дать соответствующий приказ и т. д. Все это требовало времени, которого не было.

Ситуация повторится спустя месяц в Севастополе, где в одних секторах был избыток войск, в других зияла брешь.

Казалось бы, это совсем не сложно перебросить артполк на новый участок, но у Крымского фронта на переброску одного полка УСВ ушло почти сутки. Причем полк получил от фронта противоречивые указания.

Так, или иначе, к 14 часам вклинивание немецких войск достигло 5 км в глубину. Судя по документам, командование фронтом запаниковало. Сопоставляя директивы, данные 44-й армии и 51-й армии (№ 0987/ОП, 988/ОП 0989/ОП и 995/ОП[182]) можно найти в них одни и те же части. Т. е., к примеру, 596 полк УСВ, 229-й ОТБ и 55-я ОТБр с интервалом в 1 час получили приказ поддерживать сначала одну армию, потом другую, что вызвало путаницу.

Можно ли было переломить ход сражения? Объективно говоря, да. Можно было нанести удар силами флота, начать обстрел приморского фланга наступающего противника, высадить десант в тыл наступающим немецким войскам, нарушая их пути снабжения.

Можно,