100 великих полководцев Российской империи - Юрий Николаевич Лубченков

Чечню и Дагестан Ермолов начал укреплять положение на западе, прежде всего в Кабарде. Для защиты Кабарды, еще с XVI века находившейся в составе России, он построил по течению рек несколько крепостей. Военно-Грузинская дорога была перенесена за левый берег Терека, а это позволило обеспечить связь с Грузией и обезопасить саму дорогу от нападений горцев.

Но перенести военные действия на Западный Кавказ Ермолову пока не удавалось, поскольку черкесские племена пользовались здесь поддержкой турок, имевших на черноморском побережье крепости Анапу и Сунджук-Кале, служившие им опорными базами. Помешало также Ермолову и новое восстание в Чечне, начавшееся летом 1825 года.

Это восстание было, как никогда, кровавым, связанным с огромными людскими бедствиями. Появились первые признаки мюридизма – воинственного учения ислама, способного объединять разрозненные горские племена. Начинался новый этап Кавказской войны, который в полной силе проявил себя в 1830–1840‑х годах.

Ермолов, будучи тяжело больным, возглавил новый поход на горцев. На реке Аргунь 30 января 1826 года были разбиты объединенные отряды чеченцев и лезгин. Войска под командованием Ермолова, пройдя почти всю Чечню, огнем и мечом уничтожали немирные аулы. Эта жестокость принесла свои плоды – чеченцы не нанесли удара в тыл русским войскам, когда началась очередная война с Персией.

Ермолов давно уже предвидел новое столкновение с Персией и в своих докладах постоянно обращал внимание на военные приготовления Аббаса-Мирзы, происки британских агентов на Среднем Востоке и британские субсидии шаху. Не раз он настойчиво просил императора усилить его войска. Но как уже было сказано, Александр I не желал нового столкновения с Персией и был готов предотвратить его даже ценой территориальных уступок.

19 июля огромная армия персов вступила в Закавказье. В Карабах шло тридцатитысячное войско во главе с Аббасом-Мирзой, а в Грузию ворвалась конница Гассан-хана Эриванского.

Смерть Александра I, а затем и события 14 декабря на Сенатской площади подтолкнули Аббаса-Мирзу к ускоренному выступлению. Узнав о вторжении шахских войск, Ермолов приказал войскам Отдельного Кавказского корпуса сосредоточиться у Тифлиса. Однако этот приказ не сумел дойти вовремя до всех частей. Один из егерских полков, находившийся в Карабахе, был заперт в Шуше и обложен со всех сторон персами, часть полка в Герусах была почти полностью уничтожена. Персы заняли Елизаветполь. Конница их проникла даже в Иверию, на 70 верст от Тифлиса.

Николай I требовал от Ермолова решительных действий. Одновременно в военно-придворных округах говорили, будто Ермолов сам спровоцировал войну с персами, чтобы снискать себе новую славу, поскольку прежняя оказалась дутой.

Император уже не верил, что Ермолов справится с Персией, и в августе 1826 года послал на Кавказ генералов И.Ф. Паскевича и Д.В. Давыдова. Но Ермолов все же сумел изменить положение в свою пользу. Сосредоточив имеющиеся в его распоряжении силы у Тифлиса, он выслал против Гассан-хана войска под командованием полковника Н.Н. Муравьева, а против Аббаса-Мирзы – Мадатова. Сам же был вынужден остаться с гарнизоном в 400 штыков в Тифлисе, поскольку опасался действий горцев у себя в тылу, которых сейчас надеялся сдержать одним именем генерала «Ярмула».

Уже 3 сентября под Шанкаром Мадатовым был разгромлен десятитысячный персидский корпус. Это вынудило противника оставить Елизаветполь и снять осаду Шуши. А 13 сентября и Паскевич разгромил под Елизаветполем огромную персидскую армию.

Теперь Паскевич желал перенести войну в Персию, но Ермолов считал это преждевременным, поскольку не получил подкреплений из России.

Готовясь к новому походу, Паскевич проводил парады, разводы, делая все, чтобы превратить Кавказские войска в подобие столичной гвардии. Между ним и ермоловскими офицерами возникали постоянные конфликты. Паскевич вмешивался даже в дела управления корпуса, находя в нем массу самых разных злоупотреблений. Он считал возможным пользоваться слухами и сплетнями, доказывая политическую неблагонадежность Ермолова.

Чтобы окончательно выяснить дело, Николай I прислал на Кавказ начальника главного штаба И.И. Дибича. Ему были представлены неограниченные полномочия, вплоть до увольнения Ермолова. О приезде Дибича Ермолов узнал чуть ли не самым последним, хотя Паскевич был о нем сразу же уведомлен императором. Подобный оборот событий привел Ермолова в глубокую депрессию. Опасаясь ареста, он стал жечь письма и бумаги. Записки об Отечественной войне 1812 года он передал на хранение Муравьеву.

Ермолов сам написал императору прошение об отставке, но еще до получения его 12 марта Николай I предписал Дибичу объявить генералу об увольнении.

Ермолов прожил в Тифлисе еще один месяц, заканчивая все свои дела, и ночью 3 мая тайно выехал из города.

После своей отставки Ермолов жил то в Орле, то в своем московском доме на Пречистенском бульваре. Ему оставалось писать только свои «Записки» о минувших годах, которые и сейчас поражают своих читателей субъективностью, пренебрежению к любым, возможно, самым уважаемым авторитетам минувших лет. Вышли они уже после смерти генерала.

При жизни имя Ермолова было окружено легендами, и проезжающие через Москву или Орел считали своим долгом представиться опальному генералу.

В разгар Крымской войны в семи российских губерниях Ермолова выбрали начальником ополчения, но согласился он принять эту должность лишь по Московской губернии.

Каменский Сергей Михайлович

(05.11.1771—08.12.1835)

Династия – хорошее слово, прочное, надежное. Само собой заявляющее, что нечто, бывшее в прошлом, не кануло безвозвратно, а есть, продолжается и совершает новые деяния. И самые почетные династии – это, пожалуй, военные, где раз за разом сын следует по стопам отца, выбирая смыслом своей жизни защиту родного очага и не боясь ради этого идти на риск смерти и увечья, идти на каждодневные тяготы не обустроенного бивуачного быта, делая эти тяготы стилем жизни. История России знает множество примеров подобного рода династий. И одна из них – династия графов Каменских.

Отец – генерал-фельдмаршал, кавалер орденов Св. Георгия 3‑й и 2‑й степеней, и сыновья – генералы от инфантерии, каждый кавалер двух Георгиев: Каменский 1‑й – Сергей Михайлович и Каменский 2‑й – Николай Михайлович.

1‑й – значит старший из очередного поколения рода Каменских, вступивших в службу. Так и было – Сергей был старше брата и раньше стал военным.

Сергей Михайлович родился 5 ноября 1771 года. Трех лет был зачислен в Нижегородский драгунский полк, в 1777 году переведен прапорщиком в Преображенский полк, а с 1789 года – уже подполковник Екатеринославского гренадерского полка, с которым впервые принял участие в боевых действиях против турок – в боях при Максименах и Галаце.

С.М. Каменский. Гравюра 1830-х гг.

В следующем году Каменский 1‑й дерется уже против шведов, и столь храбро, что удостаивается одобрения фельдмаршала Салтыкова. А с