Антисуворов - Алексей Валерьевич Исаев

Брутто-цифры показывают ту же картину. Всего в Красной армии к началу войны было 1 667 гаубиц образца 1938 г., 5 578 122-миллиметровых гаубиц 1910/30 гг. и 778 122-миллиметровых гаубиц 1909/37 гг. Со 152-миллиметровыми гаубицами картина менее удручающая, но все равно основную массу составляют орудия старых типов. 152-миллиметровых гаубиц образца 1909/30 гг. 2 432 штуки, 152-миллиметровых гаубиц образца 1938 г. 1 128 штук (Боевой и численный состав ВС СССР в период Великой Отчественной войны. Статистический сборник № 1).

Так что оба утверждения Владимира Богдановича, как декларация поголовной устарелости артиллерийского вооружения Германии, так и тезис о вооружении артполков, формировавшихся в 1939–1940 в СССР исключительно системами разработки конца 30-х годов, не имеют ничего общего с действительностью.

Еще один сладкий миф, озвученный В. Суворовым – это: «Советская 76-миллиметровая пушка была оценена немцами как шедевр конструкторской мысли, и все трофейные 76-миллиметровые пушки немедленно принимались на вооружение германской армии». Надо сказать, что на вооружение германской армии принималось немало металлолома завоеванных стран (вроде 100-миллиметровой австрийской легкой полевой гаубицы образца 1914 г.), и сам факт принятия на вооружение ни о чем не говорит. Официально на вооружении Вермахта состояли 216 типов артиллерийских орудий и 18 минометов. Понятно, что большая часть этого вооружения использовалась на десятых ролях и практического интереса не представляет. Более занимательна статистика производства орудий Pak-36(r), 76,2-миллиметровых Ф-22 в качестве противотанковой пушки. В 1942 году – 358 орудий, в 1943 г. – 169, в 1944 г. – 33. А теперь поинтересуемся статистикой производства пушек PAK-97/38, представлявших собой тело французской 75-миллиметровой пушки образца 1897 г. на лафете противотанковой ПАК-38. Этих артсистем было выпущено в разы больше, аж 2 854 штуки в 1942 г. и 858 штук в 1943 г. По объемам производства французско-германский гибрид даже обгонял немецкую 75-мм ПАК-40, выпущенную в 1942 г. в количестве 2 114 штук.

То же и с тяжелыми орудиями. В. Суворов пишет: «Ничего равного советской 152-миллиметровой пушке-гаубице МЛ-20 и 203-миллиметровой гаубице Б-4 в Германии и в мире не было». В армиях всех стран мира были примерно сходные по задачам и техническим характеристикам орудия. В немецкой армии Мл-20 соответствовала тяжелая полевая гаубица sFH-18, sFH-36. 203-миллиметровой Б-4 соответствовала 210-миллиметровая Morser 18. Последняя даже превосходила Б-4 в подвижности. Дело в том, что Б-4 была создана в начале 30-х и поставлена на гусеничный ход. Тогда считалось, что это позволит легко менять позиции на изрытой воронками передовой. Но в реальности сдерживало маневр тяжелой артиллерии, ее маршевые возможности. Напротив, Morser 18 была на колесном лафете с пневматиками, что позволяло тяжелому орудию сопровождать танковые дивизии Вермахта. Б-4 получила колеса с пневматиками вместо гусеничной тележки только после войны, на модификации Б-4М. Но все это детали. Во всех странах были примерно одинаковые орудия для решения сходных задач. В Англии были 5,5-дюймовые (139,7 мм) гаубицы Mk. 2, 7,2-дюймовые тяжелые гаубицы, в США 155-миллиметровые гаубицы М2 и 203-миллиметровые гаубицы М1.

Говоря о советской системе артиллерийского вооружения, нельзя утверждать, что она носила какой-то особо выдающийся агрессивный характер или на голову превосходила своих противников по техническим характеристикам. Она была вполне обычной, войны мы встретили с «зоопарком» орудий разных систем и годов выпуска и разработки, не имея принципиальных преимуществ перед немцами.

Глава 13

Почему ГРУ разрушило линию Суворова?

Располагаясь за сильными укреплениями, мы заставляем противника искать решение в другом месте.

Клаузевиц

«Какая линия Суворова? Какое ГРУ ее разрушало?» – спросит читатель. На самом деле такая реакция должна быть на название 10-й главы «Ледокола».

Владимир Богданович утверждает на страницах «Ледокола»: «Между советской «Линией Сталина» и французской «Линией Мажино» было много различий. «Линию Сталина» было невозможно обойти стороной: ее фланги упирались в Балтийское и Черное моря». Этот тезис не соответствует действительности. В линии укреплений вдоль советско-польской границы были широкие «просветы». Например, на северном участке границы было шесть УР: Минский, Полоцкий, Островский, Псковский, Кингиссепский и Карельский – прикрывавших несколько более 300 км из общей протяженности сухопутной границы на этом направлении 1000 км. То есть укрепления закрывали всего около 30 % длины границы. Были обширные «окна» между Полоцким и Минским УРами, между Минским и Мозырским УРами в районе Слуцка. Естественно, линия развивалась, росла как живой организм. Для прикрытия пустоты был начат строительством в 1938 г. Слуцкий УР, в стадии строительства было 129 сооружений. В связи со смещением границы на запад строительство УРа было приостановлено. Такая же ситуация была и между Островкими и Полоцким УРами. В этом районе был УР полевого типа, Себежский, без долговременных сооружений. Незадолго до пакта Молотова – Риббентропа его начали оборудовать долговоременными сооружениями, на момент приказа о консервации в стадии строительства находились 65 сооружений. То же самое с Шепетовским и Остропольским УРами КОВО, прикрывавшими пустоты в линии укреплений на южном участке границы. Оба укрепрайона в 1939-м находились в процессе постройки, законсервированы в связи с переносом границы пустые недостроенные коробки (см.: Инженерное обеспечение оборонительных операций Советской армии в ВОВ 1941–1945 гг. М.: Воениздат, 1970). «Главная мысль» Владимира Богдановича в данном случае звучит так: у СССР была неубиваемая линия укреплений, она не остановила немцев в 1941 г. только потому, что «избушка повернулась к лесу передом» и разрушила «Линию Сталина». Тезис о неприступности в связи с наличием обширных просветов в линии укреплений на старой границе вызывает большие сомнения.

Рассказав про невозможность обойти «Линию Сталина», В. Суворов вдруг вспоминает про промежутки между УРами. Владимир Богданович дает следующую интерпретацию пустотам между УРами на старой границе: «Линия Сталина» была универсальной: она могла быть использована для обороны государства или служить плацдармом для наступления, именно для этого были оставлены широкие проходы между УРами: пропустить массу наступающих войск на запад». Причина разрушения, предложенная В. Суворовым, формулируется так: «Вот почему линию разоружили, а потом и сломали: она мешала массам советских войск тайно сосредоточиться у германских границ, она мешала бы снабжать Красную Армию в ходе победоносного освободительного похода миллионами тонн боеприпасов, продовольствия и топлива. В мирное время проходов между УРами было вполне достаточно и для военных, и для экономических нужд, но в ходе войны потоки грузов должны быть рассредоточены на тысячи ручейков, чтобы быть неуязвимыми для противодействия противника. Укрепрайоны как бы сжимали потоки транспорта в относительно узких коридорах. Это и решило судьбу уже ненужной «Линии Сталина». «Узкие ручейки» – это, наверное, пустоты между УРами общей шириной 700 км из 1000 км протяженности границы на северном участке или более чем 100 км «окно», которое должен был бы прикрыть строящийся Шепетовский УР, на Украине. «Потоки транспорта» до