Чако, 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том I - Олег Евгеньевич Царьков

во Францию. Это был первый русский офицер в военной истории Парагвая. В гражданскую войну 1923-24 года эскортным эскадроном командовал штаб-ротмистр С.В. Голубинцев, а бронепоезд, служивший для обороны столицы, помогал строить гардемарин В.Г.Бабаш. По окончании боевых действий перед военно-политическим страны руководством встала задача организации современной армии. Генерал М.Скенони остро нуждался в компетентных специалистах, обладавших опытом мировой войны. В разгар гражданской войны было принято решение пригласить на службу республика иностранцев. Им гарантировалось сохранение выслуги лет и месячный оклад в золотых песо, а по демобилизации земельный надел в Чако. Такое предложение не вызвало особого энтузиазма: на него откликнулись немногие отчаявшиеся, преимущественно, итальянцы, поскольку немцам по окончании гражданской войны парагвайская служба была закрыта. Другим способом повышения профессионального роста армии стало повышение образовательного уровня старших парагвайских офицеров. Десятки из них были направлены на учёбу за границу. Однако, этих мер было недостаточно для повышения боеспособности вооружённых сил.

Внешние обстоятельства черезвычайно печально бы отразились на судьбе Парагвая, если бы в повышении боеспособности его армии не была кровно заинтересована Аргентина. Лидеры Гражданского Радикального Союза и военные, попеременно находившиеся у власти, пытались установить гегемонию в Южном Конусе. Они обратили внимание М. Скенони о наличии большого контингента специалистов в рядах белой эмиграции. По-видимому, аргентинских военных на эту мысль натолкнули генерал-лейтенант А.В.Шварц и генерал-майор С.П. Бобровский, которые читали лекции в Академии Генерального Штаба и Высшей технической Академии в Буэнос-Айресе. Согласно мемуарам генерал-майора И.Т.Беляева проект массового переселения в Южную Америку белогвардейцев, вызвал негативную реакцию у «старой» эмиграции, хорошо обустроившейся в Аргентине и боявшихся конкуренции. Она группировалась вокруг православного клира, который давно и прочно обосновался на Ла Плате.

Первый православный храм в Буэнос-Айресе был открыт 14 июня 1888 года, а в следующем было завершено его строительство. Архитектура и внутреннее убранство церкви вызывали восторг как у иностранцев, так и местных жителей. В начале ХХ века его настоятелем стал протоиерей отец Константин (Константин Олегович Изразцов) – фигура в высшей степени противоречивая. Его вклад в православие на южноамериканской земле, его заботу и попечительство о тех, кто осел и не думал возвращаться назад заслуживали самой высокой оценки, несмотря на то, что все близко знавшие его отмечали «полное отсутствие малейших проблесков человечности». Он резко выступил против идей генерала о привлечении русских белоэмигрантов на Ла Плату и ходатайствовал об этом перед президентом республики. В конечном итоге верхушка аргентинской колонии нашла союзника в лице С.П.Бобровского, который сыграл роль главного оппонента беляевской идее. Его именем прикрылись те, кто стремился дискредитировать И. Т. Беляева, подвергнув сомнению его генеральский чин и боевые заслуги.

Из-за обструкции, организованной Изразцовым, жизнь генерала Беляева в Буэнос-Айресе складывалась очень тяжело. Ему помог случай в лице баронессы Жессе де Лева, покойный муж которой был в свое время хорошим знакомым отца Ивана Тимофеевича. Она пристроила Беляева преподавателем немецкого и французского языков в одном из колледжей с окладом в 400 песо. Это было немного, но достаточно, чтобы свести как-то концы с концами. Беляев, не теряя времени, совершенствовался в испанском языке, изучение которого начал в юности. Через некоторое время на страницах газеты «Эль Либераль» появилось несколько рассказов о русской революции, впервые подписанные «Хуан Белайефф».

Не имея никаких перспектив в Аргентине, Иван Тимофеевич обратил свой взор к мечте своего детства – Парагваю. В апреле 1923 года он посетил парагвайское представительство в Буэнос-Айресе. В Парагвае в это время шла гражданская война и поэтому И. Т. Беляев был принят сухо. Однако он продолжал поддерживать контакты с экс-президентом Парагвая доктором М.Гондрой и военным агентом полковником Санчес, которые закупали оружие для правительственных войск. С окончанием гражданской войны ситуация изменилась: парагвайские чиновники охотно приняли Беляева и приветствовали желание обустроиться в их стране. В марте 1924 года Иван Тимофеевич прибыл в Асуньсьон на пароходе «Берна». В свои сорок пять лет И.Т. Беляев обладал семилетним опытом боевого применения артиллерии, в первую очередь, конной и горной. Специалист такого класса был просто находкой для начавшей реорганизацию парагвайской армии. Аргентинские военные круги рекомендовали парагвайскому правительству обратить на него внимание. 8 марта 1924 года Беляев переехал в Асуньсьон, где устроился преподавателем фортификации и французского языка в Военной школе с окладом в 1000 песо фуэрте. 29 июня 1924 года русский генерал получил через М.Скенони устное согласие президента Э.Айяла на приглашение русских на службу. На первом этапе парагвайское правительство хотело пригласить 12 технических специалистов. Им гарантировалось жалование в размере от 2500 до 5000 песо фуэрте в месяц и сохранение прежних воинских чинов. Привлечённые специалисты должны были иметь соответствующую квалификацию и диплом инженера, а также не состоять на службе в рядах Красной армии. Предпочтение отдавалось железнодорожникам, конструкторам и геодезистам). В перспективе генералу пообещали создание русской переселенческой колонии в районе Нанавы. В тот же день И.Т.Беляев редложение парагвайских властей Беляев опубликовал в белградской эмигрантской газете «Новое время» обращение ко всем русским, вынужденным жить за пределами родины, «ко всем, кто мечтает жить в стране, где он может считаться русским». Он призывал приехать в Парагвай и создать там национальный очаг, чтобы сохранить русскую культуру и традиции, оградить «детей от гибели и растления». Все это предлагалось сделать в стране, «где ни истрепанная одежда, ни изможденное лицо не лишают права на уважение, где люди знают на опыте, что Феникс возрождается из пепла». Вскорее после этого генерал Беляев основал организацию «Русский Очаг», целью которой было объявлено содействие русской эмиграции в Парагвай. Объявление генерала упало на благодатную почву: на него откликнулись полковник-инженер Шмагайлов, шеф этапно-транспортного отдела военных сообщений ВСЮР полковник Кобылянский, полковник Щекин, инженеры Серебряков-Орефьев, Снарский, Пятицкий, Фишер, Яковлев, путеец Авраменко, конструктор Маковский, геодезист Аверьянов военный врач Тимченко. И.Т. Беляев лично пригласил своего бывшего подчинённого полковника Кавказского конно-горного дивизиона В.Шафонского. На статью в газете откликнулись Лев и Игорь Оранжереевы, сын известного полярника А.Г.Экштейн и группа военной молодежи из училищ Русской Армии последних выпусков. Ее типичными представителями был выпускник Атаманского юнкерского училища 1920 года М.Долгачев и крымский кадет Анатолий Николаевич Флейшнер. Почти все вновь прибывшие получили должности. Так, полковник Г. Шмагайлов возглавил Технический отдел Военного Министерства, Н. Гольдшмидт – отдел картографии Генерального Штаба, есаул братья Оранжереевы и есаул Серебряков приняли участие в исследовании Чако. Набор волонтеров в Парагвай не оказался популярен по целому ряду причин. Одной из них был негативный опыт вербовки колонистов в Бразилию, организованный французами в Галиполи. Во время транспортировки поселенцев выяснилось, что их планируют использовать для работы на сахарных плантациях. Многие русские офицеры были возмущены поведением своих бывших