Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович

В то время, когда проходила встреча в резиденции губернатора, на меня по связи вышел генерал Суконный, который в категорической форме потребовал снять разведчиков с охраны штаба ООН. Спорить я не стал, пообещал выполнить это немедленно, а сам по Мотороле связался с Дорофеевым, чтобы тот проинформировал Командующего. Но Командующий приказал ещё несколько дней охранять штаб, пока не будет принято принципиальное решение.

Надо сказать, что иные действия начальника штаба миротворческих сил наталкивает на вполне закономерные размышления – Суконный ведёт двойную игру и игра как бы не в ворота миротворцев. Но это игры генеральские и особиские и я туда не собираюсь соваться.

* * *

БТР последний раз фыркнул и заглох, остановившись на обочине дороги.

– Ну, чего там у тебя? – Бросил я вопрос во внутрь бронированной машины.

Водитель задрал в люк голову: – Товарищ майор, надо посмотреть… Не тянет чего-то и всё…. Минут двадцать…

– Хорошо, давай.

Я возвращался с базового лагеря в Анаклии, где был с проверкой. Туда ехали традиционным путём, но даже на БТРе с её четырьмя парами колёс, по разбитой асфальтовой дороге особо не разгонишься. Поэтому обратно поехали по другой, но хорошей дороге, даже немного выехав за пределы Зоны Безопасности. Но сейчас мы опять заехали в свою Зону и я успокоился. Не хотелось иметь лишних трений с грузинскими полицейскими. Но последние пять километров двигатель БТРа пырхал, фыркал и совсем не тянул. Я и сидевшие на броне разведчики сильно замёрзли, да и не удивительно. Температура была около нуля, пасмурное небо… Слава богу, без дождя, но лёгкий приземистый ветер, не давал расслабиться.

Разведчики встали на ноги на верху брони и стали подкалывать озабоченного водителя. Я тоже встал на ноги и огляделся. Мы остановились на краю большого, унылого поля с остатками редкого будылья от кукурузы, оставив сзади себя небольшую грузинскую деревню. Поглядел на шоссе в километре от нас, связывающие Сенаки с Зугдиди. Пять минут ходу до него, свернуть влево и через три километра упрёмся в шлагбаум 307 блок-поста.

Потом снова посмотрел на поле и на фигурку человека ковырявшейся в земле в полукилометре от дороги. Ну, ковыряется человек и что с того? Но было в нём что-то странное и из-за такого большого расстояния никак не мог рассмотреть – Что именно странное?

– Григорьев, – окликнул я разведчика со снайперской винтовкой, – глянь-ка в прицел. Что-то никак не пойму – Что там?

Разведчик вскинул снайперку и несколько секунд наблюдал, после чего рассмеялся: – Да он совсем голый копает лопатой…

– Да ну…, – удивился я и протянул руку за винтовкой, – холодрыга такая. Дай-ка посмотрю.

Действительно, на поле мужик копал яму, но не совсем голый – трусы и на ногах бесформенная обувь.

– Вы остаётесь здесь, а мы сходим туда, – я махнул рукой на поле, – если что, прикроете.

Спрыгнули на обочину и с трудом зашагали по мокрой земле к непонятному субъекту. Он тоже нас заметил и когда мы подошли метров на двадцать, замер с открытым от изумления ртом. Высокий, худой, скуластое лицо, туго обтянутое кожей, с голодным блеском глаз, голое тело, посиневшее от холода. Весь его измождённый вид лучше слов говорил о тяжелой и неприглядной жизни.

– Здорово, биджо, – ещё издалека поприветствовал я мужика, – ты чего так вырядился? Чай не лето на улице…

Мужик молча и напряжённо смотрел на нас, а потом в его лице что-то дрогнуло и он чуть ли не прошептал: – Вы что – Русские?

– Да. А что такое?

– И вы русская армия?

– Да, а что такое?

– Ёлки-палки…, – мужик пришёл в неописуемое возбуждение. Отбросив в сторону лопату, без сил опустился на холодную и мокрую землю и заплакал навзрыд, сквозь слёзы выкрикивая бессвязно, – дождался…, дождался…. Наконец-то дождался… Вы, когда Грузию захватили?

– Да мы тут с 94 года в Зугдиди…. Миротворцы мы. Ты сам-то – что ли русский?

– С Урала я, с Первоуральска….

– Оооо… земляк, а я с Екатеринбурга. Ты то, что тут делаешь?

– В рабах я… Уже пять лет как в рабах… Видишь, как эти суки грузины рабов держат. Голый, чтобы не убежал… Забери меня отсюда, земляк… Богом прошу…, Заберииии….

– Ууууу…, ну-ка давай вставай, сейчас поедем и раскатаем твоего хозяина, заодно и арестуем.

– Не…, нееее…., не…, не надо, – мужик живо вскочил на ноги и горячо запротестовал, – Забери меня отсюда… Просто забери, а потом с ними делай что хочешь.

– Ладно, пошли. Вот, Григорьев, гляди – когда ещё рабов освобождать придётся, – возмущённый до глубины души обратился я к такому же ошарашенному бойцу.

Мужик хватанул лопату в руки и почесал впереди нас к дороге.

– Ты лопату-то брось, – крикнул я ему в след и мужик остановился. Посмотрел на лопату и отрицательно замотал головой.

– Не…, меня ж потом за неё отлупят.

– Ни хера себе…. Григорьев, ты гляди, как рабство въелось. Мы его забираем, а он боится потерять лопату…

На базе Валеру, так он нам представился, сразу помыли в бане, одели, покормили и посадили перед собой. В кабинете у Дорофеева собрались чуть ли не все офицеры и во время рассказа несчастного русского мужика все изредка, но от души матерились в полголоса.

История была незамысловатой, по-русски безалаберной и дебильной, где присутствовала провинциальная простота и наивность, а также беспросветная покорность судьбе.

Жил Валера в городе Первоуральске, жил вместе с отцом и младшим братом. Мама умерла в начале девяностых. Валера работал на Новотрубном заводе, как и отец, младший брат, как и добрая половина мужского населения города. Жили сами по себе. Так уж получилось, что ни Валера, ни брат семьями не обзавелись. Не сказать, чтоб чересчур квасили, отчего могли шарахаться не притязательные невесты. Всё как обычно, но вдобавок ко всему и не блистали они чем-то мужским, что могло привлечь женское внимание. И как говориться – Не было бы счастья, так несчастье помогло. Умерла сестра отца, оставив в наследство однокомнатную квартиру. Туда и переехал их отец, оставив трёхкомнатную квартиру сыновьям. Хоть Валера и был старшим братом, но младший был пошустрее, более практичный и просто чуть-чуть умнее. Он и предложил: – Валера, давай квартиру продадим, а деньги поделим пополам.

Так и сделали. На удивление соседям и знавших их знакомых, очень выгодно продали квартиру. По-братски, честно поделили деньги пополам и разбежались в разные жизненные стороны. Младший купил однокомнатную квартиру, обставил её, а на