Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович

начальнику блок-поста – Пропуск людей через блок-пост прекратить, личный состав в укрытие. На провокации не отвечать. В случаи проникновения на пост, предупредительный выстрел вверх и силой выдворять с территории блок-поста.

В 13:05 пикетчики отошли от шлагбаума и вернулись к грузинскому полицейскому посту, а у шлагбаума остались гражданские лица, которым нужно было вернуться на Абхазскую территорию. Приказал пересчитать и передать их 201 блок-посту.

Зашипела радиостанция и взволнованный голос Сабурова послышался из наушников: – «Лесник-51» я «Неман». Прибыл на блок-пост, а старший поста говорит, что никого пикетчики не пропускают. Что делать?

Дорофеев было потянулся к радиостанции, но я засмеялся и попросил: – Товарищ полковник, разрешите мне тут порулить. Он ведь ко мне обращается. Вот и повеселимся заодно.

Алексей Владимирович ухмыльнулся и подмигнул мне – мол, Давай…

– «Неман», Я «Лесник -51». Остаётесь старшим на блок-посту. Отслеживаете обстановку и принимаете решение в случаи её изменения. Как поняли?

– «Лесник-51», ты чего охренел что ли? Какое руководство? Я ведь всего же только связист…

– «Неман», помимо того что вы связист, вы ещё и подполковник. Так что успокойтесь, вникните в обстановку и ….

– «Лесник-51» дайте на связь старшего…, – перебил меня Сабуров и Дорофеев снова потянулся к радиостанции, но я опять остановил его, – товарищ полковник, сейчас…, дайте я закончу…

– «Неман», старший сейчас в городе и всей ситуацией руковожу я. А в отсутствие старшего, приказы отдаю я, так что выполняйте последний приказ. Об изменении обстановки докладывать немедленно. Выполняйте.

Я думал, что эфир сейчас взорвётся возмущёнными возгласами начальника связи, но радиостанция хранила молчание.

– Крутовато, Борис Геннадьевич, зачем ты с ним так? Ведь он действительно связист, причём отличный, а вот с этой ситуацией вряд ли справится.

– Товарищ полковник, вы же прекрасно понимаете, что сейчас неважно кто там старший – то ли подполковник Сабуров, то ли старший лейтенант начальник блок-поста. Как бы там не сложилось, а решения придётся принимать нам с вами, вот здесь, – я постучал пальцем по столу, – и нести ответственность за эти решения тоже нам – полковнику Дорофееву и майору Копытову. А в жизни за всё надо платить и это ему, Сабурову, плата за то высокомерие. Может я сильно сказал насчёт высокомерия, но примерно такое чувство было, типа: мы тут уже опытные, а ты салага и ещё долго салагой будешь. Тетенова я уже на место поставил. А Сабурову сейчас и покажу – кто тут старший, кто тут опытный и кто тут принимает решение, а кто исполнитель этих решений. Поэтому предлагаю – исходя из того, что сказал, вы находитесь рядом со мной и контролируете меня, если что вмешаетесь. А я буду рулить, раз сказал, что вы в городе и решения буду принимать я. Как?

Прошло несколько минут ожидания и в радиостанции зашелестел нерешительный голос Сабурова: – «Лесник-51», так мне что делать?

Я победно подмигнул Дорофееву и, сделав значительное лицо, стал ставить задачу: – «Неман», проедьте до грузинского полицейского поста и посмотрите, что там происходит. Если будет возможность, то попытайтесь проехать через него и вернуться на базу.

Но проехать у Сабурова не получилось. Как он доложил – на полицейском посту находилось около 200 демонстрантов, вели они себя довольно спокойно и пассивно, лозунгов никаких не выдвигали, но пропускать русскую, военную машину отказались. Как заявили они – Даже ООНовские машины не сумеют проехать их пикет.

Сабуров остался там и вступил в разговор с демонстрантами, но через тридцать минут с прибытием новой, большой группы гражданских, количество пикитирующих возросло до тысячи человек и настроение толпы стало более агрессивным.

– «Лесник-51», включайте телевизор, работают телевизионщики в прямом эфире, а я сматываюсь обратно на блок-пост. Демонстранты настроены агрессивно и хотят прорваться через наш пост и уйти маршем на Гали…, Всё заканчиваю, а то меня сейчас побьют тут…, – передача прервалась на полуслове, а Дорофеев ринулся к телевизору и включил его. Минуту пока телевизор нагревался и мы его переключали на местный канал, прошли в напряжённом молчании, но уже первые кадры невольно вызвали смех.

Крупным планом телевизионный оператор снимал наш ЗИЛ-131, стоявший несколько в стороне от толпы, особое внимание уделяя подполковнику Сабурову, который с трудом прорвался к машине и сейчас устроившись в кабине что-то орал водителю, периодически прикладываясь к десятилитровой канистре с вином. Автомобиль двинулся с места, резво развернулся на асфальте и, медленно набирая скорость, поехал в сторону блок-поста. Получилось так, как будто движение нашего автомобиля послужило неким сигналом и огромная толпа грузин почти бегом ринулась за машиной миротворцев. В этот момент картинка сменилась и теперь снимала другая камера с противоположной стороны дороги и на телевизионном экране опять красовался взбудораженный Сабуров, который открыл дверцу кабины, опасно вылез на подножку и смотрел назад, продолжая держать канистру с вином в правой руке. Мы залились новым приступом смеха и я схватил со стола Моторолу.

– «Неман», «Неман». Приём! Ответь «Леснику»

Услышав Сабурова, я снова засмеялся: – «Неман» перестаньте квасить в прямом эфире и уберите из кадра канистру с вином. А то сейчас на экране телевизора главные герои Ты и Канистра с вином. Канистра с вином и Ты. И один только сюжет – Как ты взволновано пьёшь вино из горла канистры…. Приём!

Сконфуженный голос начальника связи пробормотал – Понял – и связь прекратилась. А она нам была и не нужна, всё что происходило было хорошо видно по телевизору. ЗИЛ-131 нырнул под поднятым шлагбаумом и съехал вниз к палаткам. Шлагбаум опустился, а за ним в пяти метрах от него выстроился цепью весь личный состав, перекрыв всю дорогу. Успокаивало то, что начальник блок-поста действовал пока правильно и уверенно и нам оставалось только наблюдать за происходящим. Толпа подвалила к шлагбауму и остановилась, забурлив наткнувшись на хлипкое препятствие. Вроде бы можно напрочь свернуть покрашенную трубу и ломануться через мост на абхазскую сторону. Но решительный вид русских солдат, даже немногочисленных, останавливал, поэтому большая часть толпы нерешительно толкалась на асфальте, а другая стала стекать вниз к грунтовой дороге и потекла мимо развалин дальше к подножью моста. Здесь торжествующие демонстранты полезли по откосу вверх и тут же завязли и запутались в клубках тонкой, стальной проволоки малозаметного препятствия. Выдравшись из клубков проволоки, со следами солидола на брюках, демонстранты попробовали в другом месте выбраться к мосту в тылу блок-поста, но и здесь потерпев неудачу, разочарованно вернулись к митингующим у шлагбаума. Не вызывало сомнений то, что если бы эта часть демонстрантов сумело бы там подняться по откосу к мосту, то большая часть в