Близнецы из Аушвица. Ученик доктора Менгеле - Роберта Каган

– Это правда, – сказала одна из проституток.

Тут Анетт вытащила из кармана носовой платок, и Жизель ахнула – она узнала вышивку голубой ниткой.

– Это платок моей матери! – простонала Жизель.

– Так и есть, – заявила Анетт. – А теперь расскажи, что случилось той ночью. Говори правду или, клянусь, я брошу эту старую тряпку в огонь.

Жизель заплакала. Но она не могла сказать правду. Она лишь покачала головой.

– Я не знаю, что произошло, – сказала она.

Анетт швырнула платок в пламя камина. Жизель закрыла лицо руками. За секунду платок превратился в пепел.

– Ты не думаешь, что она уже призналась бы, если бы было в чем? Ведь этот платок был единственным, что у нее осталось от матери! – вспылила Мари. – Он да еще кусочек мыла.

– Мыло я выкинула в помойку два дня назад, – ответила Анетт.

Наконец, после двух часов подробного допроса, агенты гестапо ушли.

Мари закрыла за ними двери. Анетт бегом бросилась к себе в спальню. Мари повернулась к Жизели.

– Пойдем со мной на кухню. Поможешь прибрать. Мы полдня потратили на этих немцев, – посетовала она.

Жизель и Мари мыли тарелки, когда Жизель шепнула подруге на ухо:

– Я ухожу. Я должна. Мне надо как можно скорей выбираться отсюда. Через два дня, в четверг, доктор Петуа придет меня искать. Мне надо воспользоваться этим временем, чтобы уехать как можно дальше. Он ждет, что я буду работать с ним. А если нет, угрожает меня убить. Он ужасный человек. К тому же гестапо ищет убийцу немецкого офицера. У них есть свидетель, который видел его с блондинкой из этого дома. Для меня здесь становится чересчур опасно. К сожалению, я должна уехать. Но я хочу сказать, что люблю тебя, Мари. Ты стала мне подругой. Жаль, что все так сложилось, но пока что я должна с тобой попрощаться.

– Куда ты поедешь? – спросила Мари.

– Не знаю. Сяду на первый поезд отсюда. Надо как можно дальше уехать от Парижа. Я молюсь, чтобы Марсель меня не нашел. Молюсь, чтобы гестапо не стало меня разыскивать после того, как я уеду. По крайней мере, у меня есть сто франков, которые Петуа мне дал за работу. Он думал, на них я обустроюсь в новом доме.

Мари крепко обняла Жизель.

– Береги себя. Я буду по тебе скучать.

– Я тоже. Обещаю, что буду осторожна. И буду очень скучать, – сказала Жизель.

Глава 62

Следующий поезд, отходивший от вокзала в Париже в тот день, отправлялся в Берлин. Все говорят, я похожа на немку. Думаю, я смогу замешаться там с толпой. Я не единственная блондинка у мадам Оклер. Они будут допрашивать остальных, а к тому времени, как дойдет до меня, я уже скроюсь. К тому же им никогда не придет в голову, что я поеду прятаться от них в Берлине. Я достаточно хорошо говорю по-немецки, чтобы найти там работу. Всегда смогу устроиться горничной. С этими мыслями Жизель купила билет в один конец и присела на скамью подождать поезд. Она спрятала шубу в свой чемодан, решив, что старое шерстяное пальто вызовет меньше подозрений.

Дожидаясь подачи поезда, она нервно поглядывала по сторонам. Жизель боялась, что Марсель может играть с ней. Вдруг он уже знает, что она захотела сбежать? Ей казалось, он мог ее выследить. Ее сердце колотилось, ладони потели. Голова кружилась, желудок поднимался к горлу. Но постепенно она поняла, что никто за ней не следит, и немного расслабилась. Стала размышлять о Берлине и о том, что Андре рассказал про ее отца. Я знаю, что он приезжал в Париж с родителями на каникулы из Германии, но не знаю, из какого города. Однако Андре упомянул, что он был из богатой семьи. Я его дочь. Возможно, он поможет мне, если узнает о моем существовании. Интересно, жив ли он еще. Кто знает? Возможно, он умер. Но с тех самых пор, как Андре мне о нем рассказал, я одновременно люблю его и ненавижу. Я часто думала, какой была бы наша жизнь, если бы он остался с моей мамой и взял на себя ответственность за нас. Да, он был молод, но и она ведь тоже. И она осталась совершенно одна. Сложно сказать, знал он про ее беременность или нет. Если нет, я нашла бы в себе силы его простить. Но если он знал и все равно ее бросил, он просто никчемная скотина. Мне столько всего хотелось бы у него спросить, но вряд ли мне когда-нибудь представится такая возможность, даже и в Берлине. Сомневаюсь, что среди той массы людей, что там живут, я когда-нибудь отыщу Йозефа Менгеле.

Паровозный свисток возвестил о прибытии поезда. На подкашивающихся ногах Жизель встала со скамьи. Свисток вернул ее в реальность, и она снова заозиралась по сторонам, пытаясь понять, не преследует ли ее доктор. Его здесь нет. Я в безопасности.

Садясь в поезд, она еще раз глянула направо, потом налево. Нашла себе местечко возле окна. Она очень устала, поэтому откинулась на подголовник и попыталась отдохнуть. Но в ее ушах все еще раздавался смех Марселя и его слова: «Знаешь, что меня зовут Доктор Дьявол?» Нет, расслабиться у нее не получилось.

Глава 63. Декабрь 1943 год

Когда Жизель прибыла в Берлин, ей трудно было поверить, что со смерти матери прошло четыре года. Она вспоминала юное невинное дитя, каким была, когда жила с матерью в их маленькой хижине. Ее охватила нежность пополам с горечью. Сколько она пережила за эти четыре года! Все это изменило ее. Бывали времена, когда ей казалось, что страхи, которые внушала ей мать насчет мужчин, – неоправданные. Порой она вообще думала, что ее мать – сумасшедшая. Но теперь Жизель узнала правду. Мать вовсе не была сумасшедшей. Она знала, что мужчины могут быть опасны и с ними надо проявлять осторожность. Жизель тоже начала это понимать. Тем не менее у медали была и другая сторона. Да, мужчины опасны, но ими можно манипулировать с помощью секса, и, если девушка сообразительна и достаточно осторожна, она добьется в этом мире всего, чего захочет. Жизель была полна решимости прожить лучшую жизнь, чем ее мать. Она не собиралась позволить страху сдерживать себя. Я найду себе успешного мужчину и заставлю его меня полюбить. Моя мать была проституткой для многих мужчин. Я выйду замуж за деньги и стану проституткой лишь для одного.

Идя по главной