Кто проторил дорогу к пакту? - Арсен Беникович Мартиросян

специально оставляли Гитлеру прибалтийский коридор для маневра левого крыла вермахта при нападении на СССР! Более того, ради этого же они втайне готовили так называемый пакт Галифакса – Рачиньского (посол Польши в Лондоне в 1939 г.), по которому без ведома прибалтийских государств вновь ниспровергались их независимость и суверенитет, а сами они передавались Гитлеру! Несмотря на то что сам этот пакт формально был ратифицирован только 25 августа, о содержании его подписанного и парафированного обеими сторонами текста Сталин был проинформирован разведкой заранее. Одновременно Сталин был проинформирован и о намерении Лондона в тех же целях тайно сдать Гитлеру и Польшу тоже! Информация об этом поступила в Кремль в прямом смысле за несколько часов до встречи с Риббентропом в ночь на 24 августа 1939 г. Потому, собственно говоря, Прибалтика, а также Западная Белоруссия и Западная Украина и вошли в сферу советских интересов – своевременные данные разведки обеспечили этот дипломатический успех, гарантировавший в то время безопасность СССР. А чуть позже Сталин отобрал у Гитлера этот плацдарм также и фактически. Тем более что упомянутые территории Прибалтики были переданы России в вечное, не отрицаемое и неотчуждаемое в веках владение еще по Ништадтскому договору от 30 августа 1721 г. Одновременно были возвращены и ранее незаконно отторгнутые Западная Украина, Западная Белоруссия, а чуть позже – и Бессарабия.

Правота Сталина была настолько очевидна, настолько выверена и обоснована, в том числе и геополитически, что даже такой враг России, как У. Черчилль, и тот полностью ее признал. Хотя и продолжал, правда, негласно, попытки спекулировать, в частности, судьбами народов Прибалтики.

Почему герры генералы и Великобритания были столь единодушны в оценке стратегического значения Северо-Балтийского направления удара?

Во-первых, удар на Северо-Балтийском направлении позволял создать непосредственный плацдарм для нападения на СССР. Это тот самый плацдарм, который обеспечивал свободу маневра для левого крыла германской армии, о чем еще на Брест-Литовских переговорах болтал Гинденбург. Уже в 1934 г. советская разведка располагала неопровержимыми данными о том, что, упорно готовясь к войне с СССР, Германия и ее специальные службы резко активизировали свою разведывательную деятельность на прибалтийском плацдарме, в том числе и в целях его подготовки к роли плацдарма для нападения на СССР[265].

И этим же была обусловлена жесткая позиция СССР по вопросу о вхождении в сферу интересов СССР Литвы, Латвии и Эстонии на предшествовавших подписанию договора о ненападении от 23 августа 1939 г. переговорах. Потому как это позволяло установить полный контроль над всем побережьем Прибалтики, что одновременно лишало немецкий флот былого стратегического преимущества. Аналогичную позицию Сталин занял и в отношении Финляндии.

Во-вторых, сопровождаемый к тому же эвентуальными[266]дипломатическими и торгово-экономическими мерами в отношении балтийских государств и Скандинавских стран, удар на этом направлении уже только действиями на суше позволял превратить Балтийское море в «Германское море» или по меньшей мере во внутреннее море «Германского союза», с идеей которого нацисты уже тогда носились. Вообще экономическая составляющая удара на этом направлении играла огромную роль для бедной природными ресурсами, особенно стратегическим сырьем, Германии. Уже в годы Второй мировой войны это проявилось в максимальной степени в поставках шведской железной руды и машиностроительной продукции, финского никеля и т. п.

Великобритания и тут постаралась. Всем интересующимся предысторией Второй мировой войны хорошо известно англогерманское морское соглашение 1935 г. Согласно этому документу в развитии военных флотов двух государств устанавливались пропорции 100: 35. Формально вроде бы ничего такого нет. На самом же деле, учитывая, что военный флот Великобритании в те времена был самым крупным и мощным в мире, то установленная для Германии пропорция позволяла ей стать доминирующей в Балтийском море державой!

В-третьих, что наиболее важно, именно на этом направлении легче всего было добраться до одного из наиважнейших жизненных центров Советского Союза – Ленинграда (ныне вновь Санкт-Петербург). Ведь в те времена от Ленинграда до границы (на юге) с Эстонией было 120 км, а до границы (на севере) с Финляндией – всего 35 км. Примыкающая же к Ленинграду западная граница – Финский залив – так и вовсе запредельно была уязвима, так как контроль над ним исторически принадлежит тому, кто господствует в Балтийском море[267]. Расстояние от нее до Ленинграда (Кронштадта) – 48 км.

А добравшись до него, атаковать с северного направления главный жизненный центр СССР – его столицу Москву. Ведь захват Ленинграда открыл бы также и северный путь на Москву вдоль Октябрьской железной дороги длиной приблизительно 640 км, причем не прерываемый ни большой рекой, ни каким-либо иным естественным препятствием.

И в завершение этой темы еще раз хотелось бы привлечь внимание читателей к цитировавшемуся выше сообщению агента ГРУ «Дипломат». То обстоятельство, что обрисованная агентом активизация Великобритании в середине 20-х гг. на польском и прибалтийском плацдармах имела откровенную антироссийскую направленность, и так понятно. Однако если более тщательно вдуматься в эту информацию, то без труда можно заметить еще более важное, а именно то, что Англия занялась подготовкой к реализации в будущем «плана Гофмана» на Северо-Балтийском направлении. Так оно продолжалось вплоть до 1 сентября 1939 г. И в 1939 г. Великобритания делала все, что она могла, а могла она многое, чтобы оставить прибалтийский коридор продвижения Гитлера к советским границам под контролем нацистов[268]. Слава Богу, что в Кремле тогда был Сталин, который сумел-таки вырвать из лап англо-нацистских «союзничков» этот важнейший плацдарм.

Ну, а что давал удар на Юго-Восточном направлении?

И здесь в эвентуальном порядке отметим, что в принципе-то ничего сверхнового и в этом не было. Это старинная мечта германских поклонников политики «Drang nach Osten» – таких, как Ф. Лист, П. Легарт, Э. Мариц Арндт, Р. Мартини и других, о чем уже говорилось выше. Но в данном случае не грех и напомнить, что, к примеру, тот же П. Легарт еще в конце ХК в. писал: «Россия должна быть отброшена от Черного моря, а тем самым от южных славян. Мы должны получить на Востоке обширные территории для немецкой колонизации»[269]. П. Легарт утверждал, что западное и северное побережье Черного моря должны достаться немцам. Если же Россия не согласится добровольно отдать Германии свои западные и южные провинции, то она вынудит… к их изъятию, то есть к войне» [270].

Во-первых, это удар в направлении Украины, Черного моря и далее Кавказа и Закавказья, преследовал цель установления господства Германии на Черном море, захвата украинской зерновой зоны, угольного центра в Донбассе и нефтяного центра на Кавказе (Грозный и Майкоп) и в Закавказье (Баку)[271].

Во-вторых, захват Украины при главном операционном