ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

я раздел эту снайпершу чтобы посмотреть есть ли у неё синяк на плече. Так, нет Борис Геннадьевич: нормальное чистое тело. Говорят по пальцам можно проверить: типа мозоли остаются, если часто магазин патронами набивать. Тоже ерунда: нормальные обычные пальцы. Если бы не эстонский паспорт, доллары и сама бы не призналась, что приехала подзаработать на этом деньжат, то наверно засомневался бы.

Выпили по второй, Витька придвинулся ко мне: - А я сейчас, Борис Геннадьевич, жалею, что застрелил её. Надо было притащить её сюда, оттрахать по полной программе, потом отдать на ночь солдатам. А утром отвести на место боя и расстрелять. – Явлинский на мгновение задумался, потом сожалеющее продолжил, - в теле баба была. Приходи завтра утром после совещания я тебе её покажу.

Не успели выпить ещё по одной, как затрещали выстрелы на левом фланге морпехов. Мы быстро стали одеваться и на выходе столкнулись с замкомвзвода: - Товарищ старший лейтенант, товарищ майор, духи…. По моему, на левом фланге прорываются из Грозного.

На левом фланге взводного опорного пункта в воздухе висели осветительные ракеты и бежать по свету туда нам было легко. За нами бухали сапожищами ещё человек пять морских пехотинцев – резерв Явлинского. Хотя мы прибежали через пять минут после начало боя, бой уже заканчивался. Несколько тел боевиков виднелись в ста метрах от позиций и не шевелились, а трое боевиков в свете осветительных ракет шарахались в двухстах метрах перед нами. Двое из них держали ствол 82 миллиметрового миномёта, третий шёл рядом с ними. Если бы они залегли и продолжали движение ползком: то сумели бы уйти. По ним уже и не стреляли, а с любопытством наблюдали за их передвижениями.

- Чё…, они: обнюханные или уколотые? – Удивлённо протянул кто-то рядом со мной. Действительно, вместо того, чтобы двигаться в сторону Чечен-Аула, боевики бродили по нейтральной полосе не приближаясь и не удаляясь от нас, причём их движения были какие-то

неуверенные и дёрганные.

- Дай-ка я их сейчас срежу, - Явлинский отодвинул солдата от пулемёта, прицелился и дал первую очередь. Фонтанчики от пуль взлетели чуть левее духов. Боевики закрутили головами, но не залегли, а продолжали хаотически передвигаться на нейтралке. Витька чуть довернул и дал ещё одну очередь: боевик всплеснул руками и упал. Командир взвода дал ещё одну очередь – теперь упал боевик, нёсший ствол миномёта. Третий мог бы теперь и залечь, но нет: он с трудом поднял упавший ствол, взвалил его на плечо и вместо того чтобы направиться к Чечен-Аулу, решительно направился в нашу сторону.

- Ну, точно уколотый, - констатировал тот же голос. Прозвучала последняя очередь из пулемёта. Боевик как-будто подломился: ствол соскользнул с плеча и воткнулся в землю. Боевик в падении опёрся на него, но через пару секунд шатаний из стороны в сторону завалился набок.

- Безуглый, - повернулся к сержанту командир взвода, - слазайте к тем духам на нейтралке, и к тем, которые на стыке лежат. Обшарьте их: оружие и документы ко мне. Только поосторожнее там.

Мы уже неплохо посидели, Витька всё рассказывал, как они воевали в Грозном и тут принесли трофеи: куча оружия всех мастей. Был даже наган. Документы. Моё внимание привлекло удостоверение личности старшего лейтенанта милиции. Чеченец. Парню двадцать семь лет, судя по фотографии, нормальный мужик. Увидев, что я внимательно рассматриваю удостоверение, Безуглый пояснил: - Это удостоверение было у боевика на нейтралке, которого командир взвода первым завалил. У него в кармане ещё был пистолет ТТ…. – Безуглый вдруг сконфузился, на что сразу прореагировал Явлинский.

- Безуглый, не понял, а где пистолет, что-то его среди трофеев не наблюдаю.

Сержант сожалеющее вздохнул и вытащил из-за пазухи пистолет. Виктор радостно подбросил его на ладони: - Вот, теперь и меня пистолет есть. Ну что ж, день прошёл не зря. Сегодня двенадцать солдат противника уничтожили, а мы троих потеряли. И то легко ранеными. Это нормальный счёт, за это Борис Геннадьевич, можно и выпить. Безуглый, доставай свою кружку, ты тоже сегодня заслужил чуть-чуть.

Посидев ещё немного, я ушёл к себе. На следующий день закрутился после совещания и к Явлинскому попал только после обеда. Посидели немного, а потом Витька повёл показывать снайпершу.

- Ни фига себе, - удивлённо протянул Витька, когда мы пришли на место. На небольшом пространстве лежали в разнообразных позах несколько трупов боевиков, но удивило Явлинского то, что снайперша была раздета догола и в соблазнительной позе лежала на солдатском матрасе.

Витька низко наклонился над телом женщины и секунд двадцать пристально рассматривал его, потом выпрямился: - Нет, всё нормально. Просто бойцы почудили. А то я уж подумал, что у меня во взводе некрофилы появились. Ну, как, Борис Геннадьевич, ничего баба?

Я посмотрел на труп. Мёртвое тело не возбуждало во мне ни какой мысли и желаний. Да, вроде бы при жизни она может и ничего, но сейчас я смотрел на неё равнодушно. Мы вернулись обратно, решили какие ему надо получить через нас боеприпасы и я ушёл. Рядом с землянкой стоял старшина и ждал, когда я приду.

- Что Пономарёв скажешь?

Прапорщик виновато повесил голову: - Товарищ майор, мне всё уже сказал старший лейтенант Кирьянов. Я всё понял и больше ничего такого не повторится.

Ругать мне уже его не хотелось, но я всё равно сделал суровое лицо: - Товарищ прапорщик, если ещё раз повторится, я вас вышвырну с батареи. Как командир батареи, недоволен вашей работой. От старшины я жду больше того, что вы делаете. И чтобы вам дальше служба мёдом не казалась принимаю решение: пищу будете приносить в термосах, а не привозить на автомобиле. И теперь пищу с тобой будут ходить получать не Кабаков с Торбаном… Я запрещаю их использовать. Хватит эксплуатировать одних и тех же, а каждый день будете назначать со взводов дежурных, которые и будут ходить с вами за пищей. - Старшина тяжело вздохнул, но обрадовался, что я его больше не ругал.

Перед вечерним совещанием меня в сторону отвёл Карпук: - Борис Геннадьевич, Ермаков вернулся. Сейчас прячется в первом взводе. Может простим