1812: Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России - Николай Федорович Шахмагонов

Неслучайно берёт на себя Всемогущий Бог воздаяния нелюдям. Он заботится, прежде всего, о тех, чьи достойные души следуют путем Добра, Истины, а месть – это зло. Оно ранит души, сбивает их с пути вверх.

Во что превратили так называемые «просвещённые европейцы» прекрасный цветущий город! Что вытворяли в Москве французы! И хочется посоветовать им – молитесь, слёзно молитесь, пока ещё не поздно, чтобы Всемогущий Бог простил вас за все злодеяния, которые вы творили по отношению к России и явно, и тайно, ведь тайных злодеяний, о которых мы не говорим – и вовсе не счесть!

А между тем в Москве устанавливался порядок. Комендант Москвы генерал-майор Иван Дмитриевич Иловайский издал первый приказ-воззвание: «Хвала Богу! Первопрестольный град очищен от врагов: окрестные жители могут быть теперь спокойны и привозить безопасно в древнюю столицу все произведения земли и изделия свои.

Обитатели Москвы нуждаются в жизненных припасах: я уверен, что всякий русский будет продавать привезенное им за умеренную цену.

Торговые дни назначаются те же, что и прежде.

Проезд в Москву обеспечен воинскими отрядами. Господь милосерден! Государь наш благотворителен. Народ русский единодушен, и скоро Древняя Столица возвратит прежнюю свою славу и благоденствие…»

В наши дни не приходится ждать умеренной платы за продовольствие, потому как русским земледельцам путь в Москву заказан – на рынках действуют перекупщики, происхождение которых явно не из средней полосы, где произрастает продукция, продаваемая ими явно не за «умеренную цену». Но и это зло не вечно.

Но не все в армии Наполеона были отпетыми злодеями и людоедами. Случались редкие исключения. Известен факт удивительный. Правда, перерождение в мышлении одного из наполеоновских военачальников произошло не без вмешательства Сил Небесных.

Когда после Бородинской битвы французы двинулись к Москве, Наполеон направил 4-й корпус своей армии под командованием вице-короля Италии Евгения Богарне в Звенигород, славившийся своим знаменитым Саввино-Сторожевским монастырем. У стен этого монастыря произошёл бой с частями Винценгероде.

Французский генерал фон Трейзин писал впоследствии, что вынужден был «приостановить своё наступление, ибо находящиеся перед нами крутые, поросшие кустарником высоты… были заняты казаками».

Казаки отважно защищали город, и генерал-майор Винценгероде докладывал о том Императору: «31 августа вице-король атаковал меня в Звенигороде. Казаки мои оказали в сём случае чудеса, двое из храбрейших их штаб-офицеров были тяжело ранены; мы взяли пленных, не потеряв ни одного человека, а к ночи я велел продолжать отступление».

Используя значительное численное превосходство, французы в ночь на 1 сентября захватили город и монастырь.

Героической была судьба монастыря, основанного учеником Святого Преподобного Сергия Радонежского. Он встал на пути захватчиков в Смутное время, но не выдержал осады и был захвачен зверополяками, разорившими и разграбившими его.

По указу Царя Михаила Федоровича Романова монастырь был восстановлен, а в период царствования Алексея Михайловича даже стал загородной резиденцией Государя и приобрёл статус лавры.

В январе 1652 года в монастыре произошло чудо – были обретены мощи Преподобного Саввы Сторожевского, которые, пролежав в земле 245 лет, были торжественно положены в новую гробницу в Рождественском соборе у южных врат, ведущих в алтарь. Со времени обретения мощей «усердие Царя Алексея Михайловича к обители… ещё более усилилось».

В первую ночь после занятия монастыря принц Богарне, опасаясь внезапного нападения казаков, приказал выставить у крепостных стен часовых и обеспечить охрану Рождественского собора.

Однако охрана была выставлена против русских. Сами же захватчики считали себя вправе поступать в русской святыне, как им заблагорассудится. Европейские нелюди разорили собор, монастырскую ризницу, библиотеку, архив, осквернили гробницу Саввы Сторожевского.

Да и что удивительного… В предыдущих главах упоминалось, во что превратили французы Успенский собор Московского Кремля, в котором устроили конюшню и поставили плавильню для золота и серебра из окладов икон.

Существуют свидетельства очевидцев всех этих безобразий. Так, французские офицеры гадили в святынях, устраивали себе спальни в алтарях, причём укрывались «престольными одеждами». Священники, пытавшиеся вразумить богохульников, умерщвлялись самыми изуверскими способами.

И вот, среди сведений о богохульствах и надругательствах, вдруг появилось известие, что в Саввино-Сторожевском монастыре, хоть и разграбленном изрядно, остались невредимыми мощи Преподобного Саввы Сторожевского. В донесении архимандрита Августина так и говорилось: «Мощи пр. Саввы, в оном монастыре почивающие, находятся в целости, как было до неприятеля, и рука нечестия не коснулась их».

Но лишь много лет спустя стало известно, что же произошло в монастыре. В 1839 году в Москву приехал сын вице-короля. Он рассказал, что случилось с его отцом. В 1874 году воспоминания сына Евгения Богарне были включены в книгу «Простая речь о мудрёных вещах». Материал назывался: «Эпизод из жизни принца Евгения, вице-короля Италийского». (Рассказ этот передан Н. Д. Хвощинской покойным П. П. Новосильцевым в бытность его Рязанским губернатором).

Сын Евгения Богарне рассказал: «Вас, вероятно, удивляет, что я знаю о монастыре св. Саввы, несмотря на то, что там нет ничего замечательного. Вы ещё более удивитесь, если я вам скажу, что я, католик, хочу поклониться вашему св. Савве: я в этом дал обет умирающему человеку, а именно отцу моему. Он взял с меня честное слово, что если когда-нибудь судьба приведёт меня в Россию, непременно отыскать место, где погребен св. Савва, и поклониться ему. Хотите знать, отчего он этого от меня требовал? Слушайте. Отец мой, принц Евгений, как вероятно вам известно, при нашествии императора Наполеона на Россию находился в его армии и командовал корпусом, состоявшим из французов и итальянцев. При вступлении армии в Москву, ему поручено было от Наполеона наблюдать дороги, ведущие в Москву, и защищать их от партизан, образовавшихся тогда в русской армии и делавших большой вред своими неожиданными появлениями на разных пунктах. В одно утро дали знать моему отцу, что около Звенигорода появился русский отряд (как он после узнал это была кавалерия генерала Винценгероде). Он сейчас же приказал авангарду своего корпуса с достаточным количеством артиллерии выступить к тому месту, где показался неприятель. С этим отрядом войск он выступил и сам, желая подробно изучить местность окрестностей Москвы, и, если удастся, захватить неприятеля врасплох. Но сделавши переход более 10 миль и посылая во все стороны разъезды, они никого не видели; вероятно, русские партизаны, узнав, через своих лазутчиков, о выступлении против них значительного числа войск, удалились и спрятались в лесах. Так как войска отца моего от большого перехода были очень утомлены, то он решился остановить дальнейшие поиски,