Академический зигзаг. Главное военно-учебное заведение старой России в эпоху войн и революций - Андрей Владиславович Ганин

По полученным сведениям, в Омске осталась большая часть богатейшей библиотеки бывшей Николаевской академии Генерального штаба. Библиотека находится сейчас в распоряжении штаба 5‑й Красной армии. Прошу срочных Ваших распоряжений о сохранении в целости и неприкосновенности этой драгоценнейшей библиотеки Республики для Красной академии до прибытия приемщиков от академии.

В дело спасения библиотеки, несмотря на огромную занятость, незамедлительно включился председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий, вообще неравнодушный ко всякому значимому вопросу военно-научной жизни того времени. Однако беспокойство Троцкого и Снесарева было преждевременным. Библиотеку белые благополучно вывезли во Владивосток. Из штаба 5‑й армии сообщили, что о библиотеке ничего не известно, а в Омске захвачена лишь часть топографического отдела белых.

Несколько эвакуаций (Петроград – Екатеринбург – Томск – Харбин – Владивосток) не могли пройти для академического имущества безболезненно. Генерал Христиани писал, что летом–осенью 1918 года при переездах академии «приходилось думать уже не о печатании „Воспоминаний“ и „Дневника“ графа Милютина, а о спасении их, о благополучной перевозке сначала в столицу Урала, а затем и в центр умственной жизни Сибири». Риск гибели бесценных собраний в переменчивой обстановке Гражданской войны был немалым. Тем не менее практически все удалось сохранить.

Хотел ли Андогский продать библиотеку академии японцам?

Академическое руководство сознавало огромную ответственность перед будущими поколениями за сохранение реликвий академии. Существовало и понимание того, какие из них являлись наиболее значимыми. Видимо, по этим причинам в 1922 году бесценные дневник и воспоминания Д. А. Милютина (20 книжек воспоминаний 1816–1873 годов и 12 книжек дневников 1873–1899 годов) для сохранности находились на квартире профессора Б. М. Колюбакина в железном сундуке.

В романе известного писателя и спортсмена Ю. П. Власова «Огненный крест» Андогский голословно обвинялся в продаже библиотеки академии японцам. Затем об этом стали писать и в научных работах. Попытаемся проследить предысторию возникновения этого мифа.

Советский мемуарист отмечал:

Конечно, досадно было, что на Русский остров уплыли литература, учебные планы и программы, которые могли послужить основой для новых специальных военных разработок, а также оборудование. Никакой базы для создания нового высшего военно-учебного заведения сохранить не удалось. Но трудности не испугали большевиков.

Лавры спасителей бесценной академической библиотеки примеряли на себя многие. В советских версиях этих событий можно встретить различных претендентов, но только не сотрудников академии, более других способствовавших сбережению академических сокровищ.

В комментариях В. Д. Вегмана к книге воспоминаний генерала В. Г. Болдырева, изданной в СССР в 1925 году, отмечено, что переговоры о продаже академической библиотеки японцам Андогский якобы вел во время своей поездки в Японию с согласия генерала Дитерихса и братьев Меркуловых и только приход советских войск сорвал эти планы. На роль спасителей академического имущества от передачи его японцам претендовали и владивостокские подпольщики. Очевидно, что версия о продаже намеренно распространялась для дискредитации белых. Получила она распространение и среди историков-эмигрантов.

В опубликованных документах о мнимой борьбе подпольщиков за сохранение академии речь идет о заключенных лагеря военнопленных на Русском острове, освобожденных офицерами 20 октября 1922 года. После этого они двое суток скрывались, а с 22 октября якобы приступили к организации охраны Русского острова. Тем не менее сомнительно, чтобы освобожденные первым делом бросились заниматься академической библиотекой, а не более насущными делами.

Спасение имущества академии от вывоза за границу ставят также в заслугу резиденту разведотдела штаба НРА ДВР во Владивостоке и заведующему осведомительным отделом Приморской областной организации РКП(б) 25-летнему Л. Я. Бурлакову, даже награжденному за это именными часами от РВС 5‑й армии, однако каковы конкретные заслуги Бурлакова в этом вопросе, сказать сложно. Уже 25 октября во Владивосток вошли части НРА ДВР, но еще 19 октября город частично перешел под контроль Центрального стачечного комитета рабочих и был охвачен беспорядками, а эвакуация белых началась 17 октября. За такой короткий период даже при всем желании академическое начальство не располагало ни временем, ни физической и технической возможностью вывезти академию со всем ее огромным имуществом с Русского острова за границу.

Если бы генерал Андогский мечтал продать академическое имущество иностранцам, он имел много времени, чтобы это сделать на протяжении 1920–1922 годов. Однако тогда он, напротив, заботился о сохранении и пополнении библиотеки. Трудно допустить мысль о том, чтобы начальник академии готовился продать национальное достояние страны иностранцам. Если что-то с японцами и обсуждалось, то вопрос о возможной эвакуации академии за границу, что не тождественно продаже библиотеки.

Ни в документах Андогского, ни в документах академического архива сведений о попытке продажи библиотеки японцам нет. Кроме того, вся деятельность академии и ее руководства свидетельствует о бережном и заботливом отношении к библиотеке, несмотря на тяжелые условия Гражданской войны и разруху. Так, в марте 1920 года представители академии ходатайствовали о включении библиотеки в число государственных книгохранилищ для высылки Книжной палатой печатных изданий. Включение академии в этот список решало множество проблем. Законом Временного правительства о печати от 27 апреля 1917 года была установлена обязательная передача в Книжную палату 7 экземпляров любых изданий, в 1919 году в белой Сибири это количество было увеличено до 9, так как два экземпляра предполагалось направлять в учрежденный тогда Институт исследования Сибири (его сотрудниками по выбору конференции состояли профессора Медведев и Христиани). Теперь академия рассчитывала на то, что один из этих двух экземпляров будет отправляться ей. Академическое руководство пыталось получить книги, предназначенные Книжной палатой для передачи Александровскому университету в Гельсингфорсе. Особую значимость представлял сбор изданий, выходивших с 1917 года, как наиболее редких. Предпринимались попытки получения книг и из других библиотек. Например, в июле 1922 года были получены сведения о том, что намечена продажа японцам библиотеки общества «ОЗО» под председательством генерал-лейтенанта М. К. Самойлова. В этой библиотеке были секретные издания, которые академия хотела изъять. Все эти факты убедительно свидетельствуют о том, что академия стремилась собирать и сохранять книги для своей страны, а не для продажи интервентам.

Библиотека академии пополнялась и в период пребывания ее на Русском острове, получая книги и журналы. Более того, она вносила посильный вклад в развитие науки и культуры восточной окраины России. Владивостокскому политехническому институту были переданы в дар топографические модели.

Начальник академии лично занимался сбором книг для библиотеки. 10 июля 1922 года Андогский писал генерал-майору Н. М. Щербакову о том, что академия не имеет средств на покупку книг по Первой мировой войне и революции, и просил выслать их бесплатно от издательства