Кузница Победы - И. М. Данишевский

опыт надо было использовать, чтобы наладить в широких масштабах производство особо сложных марок стали, какие требовались для изготовления военной техники, [289] и прежде всего броневой стали. За этим и командирован был в Магнитогорск П. Е. Бояршинов.

Пока самолет снаряжался в путь, мы с П. Е. Бояршиновым прохаживались по аэродрому, и он обрисовал сложившееся положение.

– В таких печах, какие имеются на Магнитогорском комбинате, – емкостью в 185, а некоторые и в 370 т, – говорил мне П. Е. Бояршинов, – нигде в мире качественных сталей, да еще таких сложных, как броневая, не варят. Задача очень и очень сложна. Так я прямо и сказал наркому. Да он и сам это не хуже меня понимает. Все же он предложил мне поехать в Магнитогорск, если, как он сказал, здоровье позволяет мне это сделать. "Как бы, – сказал Иван Федорович, – там сгоряча глупостей не наделали".

Путь до Магнитогорска занял почти три часа. И вот наконец показались трубы мартенов, корпуса прокатных станов, контуры домен. Все было окутано густыми облаками дыма и рудной пыли. Открылась и Магнитная гора.

Магнитогорскому металлургическому комбинату к началу войны не исполнилось еще и десяти лет. Все проектные расчеты производительности труда, себестоимости металла не только подтвердились, но оказались перекрытыми. На заводе тогда действовали 4 доменных печи, 2 мартеновских цеха, 2 блюминга, прокатные станы разного назначения.

Но Магнитогорский завод строился для производства "мирных" марок стали. Металл Магнитки – это каркасы новых заводов, разные машинные детали, арматура, проволока и т. д. Война поставила перед металлургами Советского Союза, прежде всего перед магнитогорцами и металлургами Кузнецка, новые, особые задачи, и их надо было решать незамедлительно.

Превосходство гитлеровской Германии в производстве металла в момент ее нападения на Советский Союз было огромным. Помимо своей металлургии, имевшей богатый опыт выплавки качественных сталей, фашистская Германия располагала развитой металлургией почти всей Европы. Мощность ее металлургии оценивалась примерно в 40 млн. т стали. После того как наша страна в первые месяцы войны лишилась своей южной металлургии, у нас оставались мощности примерно лишь в 6-7 млн. т.

Металлурги южных заводов выплавляли сталь до самого последнего момента. Заводы находились уже под бомбежкой фашистских стервятников и под артиллерийским [290] обстрелом, а плавки продолжались. Еще не остывшие слитки грузили на платформы, отправляли на восток. Под огнем неприятеля демонтировали оборудование, ничего не оставляя врагу.

Эшелон за эшелоном шли на восток сплошным потоком. Демонтированы были и уникальные броневые станы. Один из них следовал с юга в Магнитогорск. Огромный стан в разобранном виде занял сотни вагонов. Его эвакуация была делом непростым. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вагоны с погруженными узлами стана не разбежались по разным местам.

Директором Магнитогорского металлургического комбината был Григорий Иванович Носов. Он сменил на этом посту Павла Ивановича Коробова, назначенного заместителем наркома черной металлургии СССР.

Когда радио оповестило советский народ о вероломном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз, директор Магнитогорского комбината был за городом. Он тотчас помчался на завод. Сразу же был собран партийный актив и командный состав комбината. Парторг огласил сообщение правительства. Из сейфа был взят хранившийся там мобилизационный план, и сразу же приступили к рассмотрению вопросов, связанных с его реализацией. Первым делом был перевод ряда мартеновских печей на выпуск специальных сталей. До войны удельный вес таких марок в общем выпуске стали не превышал 12%.

Первые плавки качественной стали поручили старейшему, опытнейшему сталевару Георгию Егоровичу Боброву и молодому – Алексею Николаевичу Грязнову.

На второй день войны было получено постановление, обязывавшее Магнитогорский металлургический комбинат приступить к освоению выплавки броневой стали. И еще директива – в кратчайший срок смонтировать эвакуируемый с одного из южных заводов броневой стан и начать на нем прокатку броневого листа. До этого в Магнитогорске такой стали не варили и не катали. Тем более не думали о прокатке броневых листов: катать их было не на чем. Война потребовала решительно изменить весь характер производства. Броневой стаи был еще где-то в пути, плавку броневой стали еще требовалось наладить.

– Но есть надежда, – сказал мне парторг комбината, – что мы дадим бронелист раньше, чем прибудет и будет смонтирован броневой стан. [291] Здесь необходимо рассказать, что же это за броневая сталь.

Суть дела я узнал от П. Е. Бояршинова, когда мы томились на Челябинском аэродроме. Он поведал мне, что броневая сталь – это сплав сложного состава и качество ее зависит от того, насколько сплав однороден. Иначе лист не сможет противостоять снарядам врага. Такие марки стали варили в небольших печах, и при этом процесс вели дуплексно: сначала сталь варилась в одной печи, основной, а затем доводилась в другой – кислой{8}.

– Процесс сложный, трудный, канительный. Но что поделаешь – никто ничего лучшего не придумал. Так варят подобные марки стали всюду, и я думаю, был бы жив Павел Петрович Аносов, и он ничего другого не придумал бы. Во времена Аносова сталь варили в тиглях, плавки были весом в 8-10 кг. А здесь, в Магнитогорске, намерены варить такую сложную сталь в 185-т печах.

Со слов Тевосяна Бояршинову было известно, что технический отдел Наркомата черной металлургии разработал специальную инструкцию выплавки такой стали. По этой инструкции садку мартеновских печей следовало уменьшить со 185 до 120-130 т. Печи спаривались, одна – под основной, вторая – под кислый. Естественно, производительность мартеновского цеха при этом должна намного снизиться. Но вопрос был еще в том, удастся ли, придерживаясь этой инструкции, получить годный, достаточно однородный материал. Сам Бояршинов считал, что надо бы провести пробные плавки на меньших, 30-40-г печах. Два таких агрегата, как он знает, имеются в ремонтно-механическом цехе, на них и надо поэкспериментировать.

Во время беседы с парторгом я спросил его, что тут такого они надумали и какое такое событие должно произойти в ближайшие дни. Или уже произошло? Но он неожиданно стал сдержанным и начал рассказывать мне, что на комбинате ежечасно происходят важные события и, когда побуду на заводе, сам смогу в этом убедиться. Например, старик сталевар Бобров показывает высокий класс работы. Тот же Грязнов. И Жуков. И еще он назвал фамилии мастеров Сазонова и Хилько…

– Готовимся к приему ЛП – листопрокатного стана. Уже заложили фундамент под здание. Однако есть план [292] кое-кого потеснить, а стан разместить на существующих площадях. В общем, поживете здесь – материал вам сам в руки пойдет.

Он заспешил куда-то. А я пошел к директору завода.

Огромная приемная директора. Батарея телефонов разного калибра на