Тайная история отечественной внешней разведки - Александр Иванович Колпакиди

бакинских нефтяных месторождений не только полностью подорвет боевую мощь ВВС Красной Армии, но вызовет голод в СССР и даже может привести к распаду Советского Союза. В апреле 1940 года (Финляндия уже капитулировала) появились конкретные боевые планы ударов по Баку, Грозному и Батуми – «операция Пика» или «Западный воздушный план 106». Французы, над которыми уже навис германский дамоклов меч, требовали ускорить подготовку бомбежек. Англичане колебались – но лишь потому, что боялись в этом случае вступления СССР в войну на стороне Германии.

Сорвались все эти планы в конечном итоге только потому, что командование ВВС Великобритании доложило, что не располагает достаточным количеством бомбардировщиков большого радиуса действия. Однако заметим, что даже после разгрома немцами Франции летом 1940 года министерство ВВС Великобритании от «бакинского варианта» не отказалось. Соответствующие планы модифицировались и дорабатывались вплоть до конца 1941 года.

Помимо этого британские силы специальных операций (Special Operations Executive, SOE, Управление специальных операций, УСО)403 разрабатывали в 1940–1941 гг. планы диверсий против бакинских нефтепромыслов и оборонных объектов СССР.

Став премьер-министром в ходе разгрома Франции, Черчилль приложил много усилий, чтобы наладить доверительное сотрудничество с Москвой в военной сфере. Но все инициативы премьера торпедировались антисоветски настроенным аппаратом военного ведомства и разведслужб. Например, только под нажимом Черчилля английские военные дали добро на посещение советским военным атташе британской танковой части в декабре 1940 года. И только в обмен на аналогичный шаг русских.

Летом 1940 года Черчилль направил в Москву нового посла Стаффорда Криппса, дав ему четкое указание делать все, чтобы заключить военный союз с СССР. Характерно и очень важно, что Черчилль (понимая зоологически антисоветские настроения британского дипломатического и разведывательного сообщества) отправил в Москву левого лейбориста, который в 30-е годы был сторонником единого антифашистского фронта с коммунистами404. Причем Черчилль хотел, чтобы Криппс донес мысль о союзе лично до Сталина405. Но посол почему-то при личной аудиенции у Сталина настолько размыто изложил инициативу британского премьера, что советский лидер счел ее обычной дипломатической вежливостью.

С апреля 1941 года англичане с помощью дешифровки немецких кодов406 (эта операция с июня 1941 года получила кодовое наименование «Ультра») начали получать много информации о переброске немецких частей к границе с СССР. Черчилль (в отличие от британской разведки) сразу сделал вывод, что Гитлер готовит нападение на СССР и решил предупредить Сталина.

Однако специалисты по СССР в британской разведке и среди военных упорно отговаривали Черчилля. Разведчики утверждали, что коды самих русских настолько плохие, что если они начнут с их помощью передавать в войска полученную из Великобритании конкретную информацию о передвижении немецких частей, то немцы это прочтут, заподозрят неладное и сменят коды. Военные продолжали твердить, что русские все равно не выдержат удара немцев, предупреждай их или не предупреждай.

Тем не менее, Черчилль рискнул и 3 апреля 1941 года направил Криппсу для передачи лично Сталину добытую через «Ультра» информацию о передвижении к советской границе конкретных немецких дивизий (в частности речь шла о 3-ей танковой дивизии). В качестве источника был указан «агент, пользующийся доверием». Но тут Криппс пошел уже на прямой саботаж, не стал добиваться приема у Сталина, а как бы между делом передал данные заместителю наркома иностранных дел Вышинскому лишь 19 апреля 1941 года407. До Сталина, по всей видимости, эта важнейшая информация так и не дошла. Причем Криппс без санкции премьера угрожал Вышинскому, что Англия может заключить с Германией сепаратный мир, если СССР не вступит в войну.

Черчилль был взбешен таким поведением Криппса и даже после войны обвинял его в преступной халатности.

В отличие от Черчилля британская разведка, несмотря на однозначные данные в рамках проекта «Ультра», еще в мае 1941 года сомневалась в том, что Гитлер нападет на СССР. В то время главным аналитическим органом британского правительства был учрежденный в 1936 году Объединенный разведывательный комитет (ОРК, Joint Intelligence Committee). В него входили глава внешней разведки (МИ 6), глава контрразведки (МИ 5) и глава военной разведки министерства обороны408. 23 мая 1941 года ОРК пришел к выводу, что Гитлер может и не начать войну против Советского Союза409.

Интересно, что такую же мысль настойчиво внушал Черчиллю известный своими антисоветскими настроениями премьер польского эмигрантского правительства Владислав Сикорский. Черчилль был категорически не согласен ни с собственной разведкой, ни с Сикорским, наложив на донесение последнего резолюцию: «Меня это не убеждает. В любом случае либо война, либо силовой демарш (Германии) очень близки»410.

10 мая 1941 года весь мир, включая Сталина, узнал о полете заместителя Гитлера Гесса в Англию411. Черчилль на сей раз почему-то решил не доводить до Сталина конфиденциальную информацию об этом инциденте412. И в Москве сильно заподозрили англичан в закулисной попытке через Гесса договориться с немцами о совместной войне против СССР413. Тем более, что после 1 мая 1941 года люфтваффе фактически прекратили бомбить Англию414.

Надо сказать, что Черчилль первоначально хотел издать официальное коммюнике, в котором говорилось, что Гесс прилетел в Англию «во имя гуманности, чтобы добиться мира между Великобританией и Германией» (так оно и было, если заменить «гуманность» на «антибольшевизм»). Однако министр иностранных дел Иден и его заместитель Кадоган отговорили премьера – они считали, что такое событие надо использовать политически для давления на русских. Поэтому 12 мая 1941 года было сообщено лишь о том, что чиновник МИД Великобритании, знавший Гесса с 30-х годов, проведет с ним беседу. Причем этого чиновника доставят в Шотландию специальным самолетом(!)415.

Несложно представить, как на такую информацию должны были отреагировать в Москве. Но если англичане надеялись с помощью Гесса заставить Сталина вступить в войну на их стороне (иначе, мол, мы сговоримся в немцами и без вас), то преуспели они лишь в том, что недоверие в Москве к Лондону сильно выросло.

Надо сказать, что Гесс сообщил англичанам (Киркпатрику, см. сноску) примерно следующее: в ближайшее время Германия предъявит СССР некие требования и если они не будут удовлетворены по-хорошему, то русских ждет война. Однако о том, что нападение будет неожиданным и начнется на днях, мол, лишены любых оснований. Надо признать, что Гесс не лукавил – Гитлер действительно не принял на момент полета «заместителя фюрера» в Англию окончательного решения о приведении в действие «плана Барбаросса».

В любом случае все эти детали англичане в Москву не сообщили.

В начале июня 1941 года ОРК пришел к выводу, что у Красной Армии нет никаких шансов оказать сколь-нибудь серьезное сопротивление «такой высокомеханизированной армии, как германская».