Русско-шведская война. 1610–1617 - Сергей Николаевич Бирюк

Из примерно 13 000 воинов, находившихся в России, около 3000 человек было приказано вернуться домой в Швецию или Финляндию. Остальные 10 тысяч, которыми командовал Коброн, были распределены по населенным пунктам России и Ливонии[544].

Дипломатическое отступление было гораздо сложнее военного. Шведские делегаты в Новгороде были по-настоящему озадачены, когда 4 октября прочитали письмо короля от 28 сентября. Они уже вложили столько энергии в опровержение аргументов Мерика, что больше не считали возможным простое отступление, разве что ценой потери престижа. Теперь им пришлось спровоцировать его на следующий ход. Нескольких намеков на их колеблющееся отношение было достаточно, чтобы Мерик восстановил свои силы. Он лишь выразил сожаление, что не сможет навестить Густава Адольфа. Однако делегаты дали ему понять, что даже простое письмо может оказаться эффективным. Мерик не мог скрыть своего удовлетворения. А когда Делагарди отвел его в сторону, чтобы «поговорить с ним на своем примитивном русском языке» – единственном способе поговорить без переводчика, – Мерик заверил его, что величайшее препятствие на пути к миру только что исчезло. Он конфиденциально объявил, что царь отложил переговоры с Польшей, так как надеялся заключить мир со Швецией[545].

Делегаты решили как можно скорее сообщить королю об этой радостной новости. В письме от 10 октября Делагарди и Горн писали о случившемся и сложившейся ситуации. Они искренне сожалели о том, что Густав Адольф вынужден снять осаду и отказаться от захвата города, да к тому же делает это, не гарантируя Швеции адекватных условий мира. К счастью, Мерик не угадал всего контекста и расценил отказ от осады как свой большой дипломатический успех. Если в будущем он узнал, что уступки шведов были вызваны исключительно их слабостью, то гордость, конечно, не позволила ему принять эту истину. В любом случае он считал, что должен принять случившееся. Он был уверен, что предложенное шведским королем годичное перемирие побудит русских к более уступчивому поведению на переговорах и не позволит шведам эксплуатировать захваченные земли для снабжения своих гарнизонов[546].

Однако Густаву Адольфу не удалось так просто выкрутиться из ситуации. Когда Мерик наконец остался один, его охватили сомнения. Густав Адольф до этого так решительно отверг его инициативу, что стал сомневаться, стоит ли снова поднимать эту тему. В конце концов он преодолел свои сомнения. Однако, поскольку в канцелярии не хватало знатоков латыни, его письмо долго ждало перевода и было отправлено только 12 октября. Когда гонец добрался до Пскова и узнал, что шведы уже сняли осаду, он отправился в обратный путь. Таким образом, важный документ, который он должен был передать королю, не попал к нему в руки. Донесения шведских делегатов от 9 и 10 октября дошли до короля только 13 октября, когда осада уже закончилась, но Густав Адольф все равно похвалил их за умелую тактику и достигнутый результат. Он решил – если возможно – дождаться письма от Мерика, а когда интрига закончилась провалом, ему пришлось сделать хорошую мину при плохой игре. 15 ноября его делегаты написали Мерику благодарственное письмо, чем выставили себя еще более смешными. Мерик боялся, что голландцы захотят отобрать часть его славы, и нуждался в подтверждении того, что он действительно заслужил свою славу. У Густава Адольфа не было причин отказывать ему. В письме от 30 ноября он тепло поблагодарил его за усилия. Целью осады, писал король, было ускорение мирных переговоров. Город уже был близок к капитуляции, когда он получил от делегатов предложения г-на Мерика. А так как посредник, лучше всех знающий характер русских, уверял его, что заключение мира можно ускорить, сняв осаду, он, король Швеции, согласился – главным образом ради короля Англии – и не стал доводить дело до победного окончания[547].

Неудача осады Пскова была обусловлена несколькими факторами. Из-за задержки подвоза подкреплений, продолжительного сосредоточения войск в Нарве и бунтов в рядах иностранных войск Псков был обложен только в середине августа. То есть, только обложение города затянулось почти на месяц. Все это время Пскову ничего не угрожало. Следующие полмесяца шведы провели в ожидании прибытия осадной артиллерии. А когда 17 сентября, наконец, был намечен штурм, его пришлось отменить, так как оказалось, что его невозможно поддержать всеми орудиями из-за недостаточного количества боеприпасов.

К новому обстрелу можно было приступить только около 28 сентября. Итак, чтобы иметь хоть какое-то оправдание для перерыва в обстрелах, Густав Адольф предложил отложить штурм еще на 10–12 дней. Это время он намеревался использовать для дипломатической деятельности. И хотя перерыв принес выгоду главным образом жителям и гарнизону Пскова, очевидно, что столь неблагоприятный ход осады нельзя объяснить негативным воздействием происходивших при этом переговоров. Больший вред причинили перебои и задержки, вызванные финансовыми и транспортными проблемами. Осада пришлась на осень. В это время года болезни были неизбежны. В шведском лагере разразилась эпидемия, накопились проблемы со снабжением. Эти факторы имели решающее значение, но были и другие причины неудачи под Псковом[548].

Во-первых, стало очевидно, что шведская тактика осады содержит серьезные недостатки. Штурм велся только на одном участке, что значительно облегчало защитникам города оборону. Правда, здесь можно возразить, что из-за ограниченности боезапаса артиллерии обстрел стен на других участках с целью создания брешей и последующей атаки также был бы невозможен. Однако убедительность такого аргумента ослабляется тем, что вышеупомянутые недостатки шведской тактики осады повторились и во время Рижского похода 1621 г. Шведы просто не смогли атаковать. За время войны с Россией шведская армия уже не смогла сломить сопротивление ни одной русской крепости регулярным штурмом. Все победы шведов, за исключением взятия Новгорода, были достигнуты за счет блокад, направленных на измор голодом гарнизонов осажденных крепостей. Ряды командного состава были ослаблены гибелью Эверта Горна и Роберта Моора. Сам король был еще молод и неопытен. Однако поражение под Псковом принесло неоценимую пользу: Густав Адольф осознал, как многого еще не хватает его армии. Это открыло путь для будущих реформ[549].

Безусловно, недостаточно тщательная подготовка шведской армии повлияла на исход осады Пскова. Вместе твердая решимость псковичей и гарнизона отстоять город, их мужество и героизм – главная причина победы. Гарнизон вел активные действия, часто совершая вылазки и держа противника в постоянном напряжении, изматывал его. В крепости были собраны запасы продовольствия, позволявшие продержаться до 25 декабря 1615 г. Кроме того, крестьяне более удаленных от Пскова местностей, собрав хлеб, спрятали его и сами разбежались, лишив