ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

- Ты стрелял по танкам сейчас? – Спросил он.

- Да, я. А кто вы сами такой, товарищ подполковник?

- Я начальник штаба полка - ваш сосед слева. Покажи, откуда стрелял.

Мы молча прошли на перекрёсток, где я показал: откуда и куда мы стреляли. На месте подбитых танков и БМП уже находились несколько машин и суетились люди.

- Это, что уже ваши там трофеи собирают? - Повернул голову к подполковнику.

Начальник штаба сумрачно смотрел на меня. Выражение лица, напряжённые позы его

охранников и нездоровое любопытство, с которым они смотрели на меня, не понравились мне.

- Майор! Не трофеи мы собираем. Ты подбил наши танки и БМП и теперь мы там разбираемся кто погиб, а кто живой. – Устало проговорил офицер.

Я непонимающе смотрел на него, медленно и туго осмысливая полученную информацию. Ерунда какая-то: - Какие ваши танки? Мне мой командир передал по радиостанции, что ваши ответили, когда вас запрашивали – ваших танков там нет. Что это техника боевиков.

- И всё-таки, майор, это наши танки. Чёрт с ним, с этим железом, но там куча трупов.

От его слов и бесцветного голоса мгновенно взмок. Снял с головы шапку и отдал её подошедшему Кирьянову. Волосы были такими мокрыми, как будто я их только что полил водой. Сердце гулко забило. Вот откуда было предчувствие беды. В это время из-за дороги к нам подошёл командир восьмой роты и, услышав последние слова подполковника, с ходу задал на повышенном тоне вопрос: - А почему тогда ваши командиры в колонне не запустили зелёные ракеты, обозначая что свои? И чего они там делали? У вас передний край вон там, а танки шли со стороны духов и были на нейтральной полосе. Как вы это объясните?

Начальник штаба внезапно вспылил и запальчиво выкрикнул:

- Это я вам хочу задать вопрос. Танки шли левее. В нашем расположении. Так какого хрена вы со своей территории стреляли к нам? А вы что не знали, что ещё вчера утром мы заняли позиции на Новых Промыслах, которые вы считаете духовскими?

- Ты, подполковник, не ори здесь. Если ты начальник штаба полка, то ты должен быть несколько более грамотным, а не задавать здесь глупые вопросы. - Я тоже начал горячиться. - Согласно всем наставлениям и уставам, если я нахожусь на стыке двух частей или подразделений, в данном случаи как сейчас, то сектор огня моих противотанковых установок заходит за стык твоего полка и частично перекрывает сектор огня твоего крайнего к нам подразделения. А то, что вы заняли позиции там вчера, об этом вы должны были оповестить меня, как соседа по передку. Отработать вопросы взаимодействия. А я впервые слышу об этом.

Подполковник злобно заматерился и нервно заходил из стороны в сторону около меня, потом остановился передо мной:

- Да, вы пьяны, товарищ майор. Вы по пьянке расстреляли нашу колонну, с нашими солдатами и сейчас с вами бесполезно разговаривать. – Безапелляционно заявил офицер.

Такое заявление взбесило меня, и я, отказавшись от субординации, придвинул своё лицо к офицеру так резко, что он машинально откинул голову назад.

- Ты, подполковник, если нет других аргументов говори, да не забывайся. От тебя тоже не кипячённым молоком пахнет. Кто сколько выпил не тебе разбираться. Если хочешь разобраться, что тут произошло, то не хлопай губами, а то быстро вылетишь отсюда.

Начальник штаба злобно сплюнул и молча отошёл к своему БТРу, стал что-то докладывать по радиостанции. Я же лихорадочно стал обдумывать всё происшедшее. Хоть и не чувствовал себя виноватым, но то что я как минимум в ходе боя убил шесть человек – СВОИХ, это здорово давило на психику. Нервы были натянуты до предела и где-то внутри у меня начали «дымится предохранители». Мысли метались из одной стороны в другую, и сменяли друг друга с калейдоскопической скоростью, что естественно не могло привести меня к правильному решению. Как сквозь вату были слышны голоса Кирьянова и Соболева, которые хотели успокоить меня, но я их не слышал. Слышал только свои мысли.

- Чёрт, ничего себе отомстили за свои танки…. Ничего себе крещение…. Шесть трупов. Ведь за них надо кому-то отвечать. Все сделают шаг в сторону и сделают только меня виновным. Танки и БМП ерунда… Их спишут. А за людей жестоко спросят – а это тюрьма. А в тюрьму я идти не хочу. Так…, если всё дело обернётся дрянью для меня, то ночью наберу патронов и гранат, перейду передний край и проберусь в Чечен-Аул, там найду духов, ввяжусь с ними в бой – свой последний бой. Уйду из жизни как нормальный офицер. Ну, это на крайний случай, а пока надо держаться, доказывать свою правоту, драться за свою жизнь и честь. – Я принял решение и немного успокоился.

Через некоторое время ко мне снова подошёл мрачнее тучи начальник штаба, молча остановился около меня и закурил. Я вопросительно уставился на него. Он молча докурил сигарету и процедил сквозь зубы, не глядя на меня:

- Так…, пришла первая информация. В первом танке, где сдетонировала боеукладка погиб командир танкового батальона и два солдата. Все трое испарились от взрыва. Во втором танке командир роты – капитан. Ему кумулятивной струёй оторвало обе ноги, и он умер от болевого шока, когда его вытащили из танка.

Перед моим мысленным взглядом мгновенно всплыла картинка: два солдата выдёргивают какое-то короткое тело. Оказывается, это был командир роты.

- Майор, ты слышишь меня? – Донёсся до меня голос подполковника. Я опять начал слушать его, - Механик-водитель и наводчик танка в тяжёлом состоянии. Вот так, Майор!

- Так, четыре-два. Четыре убитых и два раненых. – Мгновенно пронеслось у меня в голове.

- А на БМП, есть пострадавшие