Будьте здоровы и держите себя в руках - Андрей Бильжо

Все болеют. Болеют все. Ну или почти все. Я не о серьезных болезнях – а о простой простуде.

Простудные болезни – это целый мир, как сказали бы сегодняшние рекламщики.

“Мир простуды” – так бы они написали.

До школы болеть было страшно. Папа носил меня на руках, а я теребил его мягкие, мясистые уши. От страха. Меня это успокаивало. Это был, наверное, эффект четок – то ли плотный телесный контакт с самым родным, частью которого ты являешься. И ты как бы отдаешь свои неприятности ему, а он охотно берет их себе.

А в школьные годы болеть было приятно. Лежишь себе дома в подушках и одеялах, а рядом на треугольной табуретке чай с лимоном и всякие печенюшечки. Тебе звонят одноклассники и одноклассницы (что лучше) и рассказывают про домашнее задание. Но смысл звонка в другом, и это понятно, когда звонит Она.

Я любил обкладывать себя альбомами художников и томами собраний сочинений, в которых я внимательно разглядывал портреты писателей. Я знал их всех в лицо. Стендаль, Фенимор Купер, Чехов, Тургенев, три Толстых… Я знал их лица в их разном возрасте. Книги приятно пахли. И пахнут до сих пор. Те, мои, книги. А пахнут ли нынешние, не знаю. По-моему, нет. Во всяком случае я этого запаха не ощущаю.

Все лучшее и большое прочитано во время простуд. Болезнь, оказалось, приносила больше пользы, чем школа.

На Соловках лет в восемнадцать я как-то очень сильно простудился. Температура была под сорок. Мы сидели в трапезной и слушали песни Галича. Я был совершенно никакой. А назавтра хотелось на лодке плыть на Заяцкие острова. И тогда, прокуренная, прожженная и видавшая все, не вынимавшая никогда изо рта папиросу “Север”, сотрудница музея и диссидент Люся протянула мне алюминиевую кружку водки, щедро посыпанной сверху молотым перцем. “Пей!!!” – жестко сказала она. Это был боевой приказ старшего товарища. Я выпил залпом. Меня оттащили и уложили. Пот из меня лился струйно. Струйно – это медицинское слово, то есть сильно.

Утром я проснулся белый, чистый и легкий.

Ни до, ни после я себя так хорошо не чувствовал. Этот эксперимент больше мне никогда не удавался. Хотя не скрою, я пробовал его повторить.

В институте болеть было уже не интересно. Во-первых, пропускаешь гулянки с друзьями, а во-вторых, приходится все равно все нагонять.

Моя жена после окончания мединститута какое-то время работала участковым терапевтом. Ходила по вызовам. Вот входит она в квартиру. Дверь открыта. Утро. А где больной? А вот он! Лежит больной в двуспальной кровати, а рядом с ним преспокойно спит его жена. Действительно, не вставать же рано и не встречать же доктора из-за какой-то ерунды.

В школьные годы мой сын сильно болел – вечные сопли. Как-то меня вызвали в школу. Я сидел напротив двух серьезных женщин – завуча и директора. Одну звали Джульетта. “Значит, она осталась жива, – подумал я. – А муж у нее, наверное, Ромео… Интересно, когда родители так называли девочку, они не считали, что сильно рискуют?..”

Вторую даму звали Нелли. Нелли была очень, ну, очень крупной.

– Если ваш сын так часто болеет, то ему невозможно учиться в английской гимназии. Вам надо его забрать! – строго вынесла свой приговор Джульетта, большой знаток английского языка.

Я шел по широкой лестнице типовой московской школы и плакал. Как школьник. От несправедливости.

Мой сын благополучно закончил эту школу и потом еще многое другое. Простуды оказались ему не помехой.

Эти болезни, к счастью, проходят. И даже оставляют в тебе что-то хорошее. Спустя время. В твоей памяти.

Будьте здоровы и держите себя в руках.