Тайна алмазного берега - Енэ Рейтэ

– Понятно, – сухо кивнул Ламетр. – Высадившуюся на берег экспедицию вкупе со всем снаряжением доставили сюда, а не на земли фонги, и участники в качестве заключенных трудятся на рудниках.

– Нет! Они по сию пору убеждены, что находятся на земле фонги и работают на государство. Они и понятия не имеют о событиях, меж тем происшедших в Оране. Меня принимают за руководителя разработок. За два месяца нам удалось наладить добычу – там несметные сокровища! – Лицо его раскраснелось. – Алмазы мы вывозим в Гамбию, то есть на английскую территорию, и каждый, кто участвует в производстве, получает королевское вознаграждение. Ведь я сам добываю то, что нахожу, и ни с кем не должен делиться – здесь все мое! Сожалею, Ламетр, что этой цели мне удалось достичь лишь ценой вашей воинской чести. Но после того, как все мои сокровища будут в надежном месте, я позабочусь о том, чтобы возместить нанесенный вам ущерб.

– Это не имеет значения. Пролейте свет на один-единственный вопрос: каким образом удалось организовать радиосообщение, чтобы отозвать крейсер с места действия?

– Я не вправе говорить об этом, поскольку в дело замешана некая особа…

– Графиня, что ли? – перебил его Альфонс Ничейный.

– Послушайте, вы уже второй раз дерзко вмешиваетесь в разговор, – повернулся к нему голландец. – Вряд ли это пойдет на пользу переговорам…

– Хватит! – вскричал Ламетр. – Строите из себя крупнейшего бизнесмена, финансового гения, а в действительности…

– Постойте! – прервал его Ван дер Руфус. – Прежде чем припечатать меня очередным оскорблением, выслушайте встречное предложение. Ваша группа подключится к общим работам, и за оставшиеся несколько недель я уплачу миллион франков лично вам, а остальным – по сто тысяч на нос. Но вы должны отдать мне карту и дневник…

– Не продолжайте! Нам ничего не известно ни о каких карте и дневнике…

– Я готов заплатить любые деньги. Политика Рубо не отвечает моим целям, и…

– Поберегите ваше красноречие для другого случая. Даже если бы у нас и были при себе какие-либо документы, мы уничтожили бы их, попав в плен. Что же касается вашего предложения, то… ни в какие сделки с негодяями я не вступаю, но был бы рад, если этой мужественной троице удалось выбраться из передряги живыми.

При слове «негодяй» лицо голландца дернулось.

– Что касается меня, – подхватил Альфонс Ничейный, – то я иной раз не прочь заключить сделку даже с негодяем, но с бездушными, кровожадными, алчными псами – никогда!

Ван дер Руфус подступил к нам вплотную. Лицо его стало пепельно-серым.

– Это ваше последнее слово? – он обернулся к нам: – И ваше тоже?

Чурбан Хопкинс смачно плюнул в его сторону.

Ван дер Руфус злобно взревел и отскочил назад. Глаза его горели. От шума пробудился безумный лорд.

– Ставлю в-вопрос… на голосование…

– Акционеры приняли решение, – возвестил Ван дер Руфус, – передать эту четверку исполнительной комиссии!

Не глядя на нас, он вышел из хижины.

– Исполнительная комиссия ставит вопрос на голосование.

Итог голосования вылился в радостные вопли:

– Сжечь их… Спалить!

– Повестка дня исчерпана… Собрание объявляю открытым.

«Устав», и без того не способный сидеть прямо, щедро угостился спиртным и хлопнулся навзничь.

Нас вывели из хижины.

– Ах, как славно сейчас повеселимся! – развлекал нас дорогой глава фирмы. – Привяжем вас к столбу, навалим дров побольше, плеснем керосину и… будем любоваться зрелищем.

Прочие акционеры таскали дрова и возбужденно пересмеивались в предвкушении редкого удовольствия.

– Сожалею, ребята… – побледнев, тихо проговорил Ламетр. – На такой конец мы не рассчитывали.

– Мда… – пробормотал Хопкинс, не сводя глаз с оживленно хлопочущих темнокожих. – Что и говорить, смерть не из приятных.

– Выше голову, Хопкинс! – беззлобно поддел его Альфонс Ничейный.

– Я бы попросил воздержаться от оскорблений! – нервно взвился Хопкинс.

– Возьмемся за руки, ребята! – предложил я. – Что бы ни случилось потом, а до сих пор мы все делали как надо… – По-моему, я здорово выступил.

Насколько позволяли путы, мы протянули друг другу руки.

Глава фирмы с огромной охапкой хвороста в руках на ходу пытался нас подбодрить:

– Заждались, наверное? Потерпите еще малость. Сейчас…

Что-то просвистело в воздухе, и в следующее мгновенье в грудь удивленного руководителя фирмы вонзилось острие копья.

Фирмач без звука рухнул наземь.

Кусты и деревья вокруг словно ожили. С оглушительными воплями отовсюду хлынули темнокожие воины в сине-бело-красной боевой раскраске.

– Племя фонги! – воскликнул Ламетр.

До вооруженного столкновения не дошло, зато на общее собрание почтенных пайщиков акционерного общества обрушилась лавина пинков и затрещин. Единственной жертвой инцидента оказался глава фирмы. Спасатели, подоспевшие столь кстати, мигом связали мистификаторов.

Нас взял под свою опеку Матеас, который и привел подмогу.

– Желтороженький ты наш! – радостно возопил я, и, невзирая на его густо покрытую растительностью физиономию, мы обнимали и чмокали испанца куда ни попадя.

К Ламетру приблизился высокий, стройный красавец негр.

– Приветствую тебя, господин! Твой старый друг не побоялся прийти к тебе на выручку даже сюда, на этот Проклятый берег!

– Спасибо, Мимбини! – Ламетр обнял мужественного вождя.

– Ценю столь высокую честь, мой господин!