Гусарские страсти - Николай Прокудин

— Ничего, я все понимаю. И так хорошо, спасибо за теплый прием, — поблагодарил Ромашкин и представился: — Никита. Лейтенант Ромашкин.

— Очень приятно. А я Ахмед. Журналист. Заместитель главного редактора журнала «Проблемы религии и атеизма». Не читали?

— М-м-м… Как-то не везло пока. А вот скажите, Ахмед, у чего больше проблем — у религии или у атеизма?

— Хорошая шутка! — оценил журналист Ахмед. — Конечно, у атеизма! Религия вечна! А то, что не читали наш журнал, понимаю. Это специализированный журнал, философский.

Церемония приветствия и знакомства окончилась. Направились к… столу? Уселись на подушки. Блюда — почти на полу. Чудно есть с пола. Нет, Никита бывал в домах простых туркменов: торгашей, водителей, кладовщиков. Но этот-то -журналист, представитель местной интеллигенции! А обстановка столь же убогая — ни кроватей, ни кресел, ни шкафов, ни столов. Даже телевизор и радио, атрибуты почти каждого местного дома, отсутствуют.

Съели шурпу, лагман, попили чай.

— А почему нет в доме мебели? — для завязки разговора поинтересовался Никита.

— Зачем? Нам и так удобно. Телевизор пока не купили, потому что денег нет. И подумать надо, нужен ли он? А радио — зачем оно вообще?

— Ну… новости слушать.

— Мы новости не слушаем, мы их сами производим. И пусть другие слушают. — Журналист Ахмед на глазах раздулся от важности. Или просто перекушал лагмана? Нет, все-таки от важности. — У меня два высших образованиями, уважаемый. Я партийный. У нас в журнале все партийные! Потому что журнал такой! И заместитель главного редактора в таком журнале — это фигура, величина! Политическая! Журнал ведь не «Мурзилка», не «Юный натуралист». Общественно-политическое издание! Его содержание утверждает целый отдел в ЦК партии республики! Постоянный контроль, цензура. Ответственные товарищи печатаются — ученые, философы, политики, деятели культуры. Мое общественное положение позволяет посещать культурные всевозможные мероприятия. Я в качестве члена делегации республики был в Египте, Сирии, Йемене, Ираке, Алжире.

— А всего в скольких странах?

— В двенадцати. В Саудовской Аравии, Марокко, Тунисе и в других арабских странах.

— А Европе? Довелось?.

— Нет, в Европе не бывал, — скривился Ахмед. — Что там интересного? Я не люблю Запад. Суета, безбожие и разврат! Вся мудрость человечества заключена на Востоке. Ибн-Сина, Фирдоуси, Низами… Вот столпы мудрости! А какие прекрасные творения человечества в Ираке! А Мекка, а Медина! Жаль, пока не имею возможность посетить Иерусалим! Но на все воля Аллаха, вернутся святыни к палестинскому народу! — глазки партийца Ахмеда вдруг непроизвольно сверкнули.

— Что-то я никак в толк не возьму, — хмыкнул Никита, — вы партийный или религиозный деятель? Вы специалист по атеизму или религии?

— Атеизм? О нет! Конечно, я веду разделы, посвященные религии. История ислама, его благотворное влияние на развитие тюркских народов. Ислам и туркмены. О, это такой пласт нашей истории…

— А как же марксистская идеология, партийное руководство?

— Да так же, как и у вас христиан. Многие православные священники — члены КПСС. Вынуждены приспосабливаться. Я вот тоже вступил. Как иначе выехать за рубеж? Иначе не только в Алжире или Сирии, я даже в Монголии никогда бы не побывал. А так — я даже в Афганистане был, уважаемый!

— Эх, да кто в Афгане сейчас не бывал! Почти полмиллиона военных через него прошли!

— Уважаемый, я в Афганистане был задолго до всех этих переворотов и войн! Даже имел аудиенцию у самого короля Афганистана! Я осмотрел Герат, Кандагар, Кабул, древнейшие города Востока! Тогда никакой войны не было, мир и благость были. Дороги строили наши рабочие, возводили мосты, электростанции… А какие вкрапления чуждых цивилизаций! Статуи Будды в Бамиане, пусть и не наша религия, но любопытно. Крепости в Кабуле и Алихейле, построенные чуть ли не во времена Александра Великого Македонского! Тогда народ жил тихой и размеренной жизнью. В полной гармонии с душой, в истинной вере! О, Аллах, что сейчас творится в Афганистане!

— Минуточку! Но вы же просвещенный человек! Какой Аллах?! Я еще могу понять малообразованного хлопкороба с его слепой верой — человек мало читал, постоянно занят тяжелым трудом, незначителен в своей сущности, бедствует. Но вы то! Вы интеллигент! Как можно в наш век полетов в космос, достижений в области физики, астрономии быть настолько религиозным?

— Уважаемый! Повторяю, в вашу партию я вступил вынужденно, по обстоятельствам, чтоб стать членом редколлегии и иметь возможность посещать святые места за рубежом. А ваш атеизм — это преступная ересь. Вы Коран читали? Нет? А Библию? Нет? А языки вы знаете? Тоже нет? А я вот знаю арабский, могу изучать древние книги. Могу читать на персидском! Это история человечества, его знания. Как христианская, так и мусульманская. Не говоря уж о буддизме. Но истинная вера и истинные знания — это ислам! Закончим наши прения. Для споров нужны равные познания и равные понятия строения Вселенной!

— Это точно! В споре всегда один дурак, а другой подлец. потому что подлец знает истину, а второй спорщик — дурак, потому что ее не знает.

— Уважаемый! Вы намекаете на то, что мы, мусульмане, глупцы?

— Нет, наоборот…

— Подлецы?

— Да нет же! Я только хотел сказать, что… — Никита запнулся. Собственно, что он хотел сказать? -…что нам, к сожалению, пора на вокзал. А то мы с вашим племянником на поезд опоздаем. Очень было приятно познакомиться со столь умным и столь разносторонне и широко образованным человеком. Надеюсь, еще встретимся и подискутируем.

— Я тоже надеюсь, уважаемый. Подискутируем, уважаемый. Хоть сейчас, уважаемый! — С каждым разом «уважаемый» звучало у журналиста Ахмеда все более и более неуважаемо. — Вы, русские, на нас, представителей народов Азии, смотрите свысока, считаете себя старшими братьями. Хотя наша государственность и культура насчитывает три тысячелетия, а ваша гораздо моложе, чуть более тысячи лет! У нас уже была письменность, а вы тогда в шкурах по лесам бродили, гонялись за медведями.

— До свиданья, — счел за лучшее прервать спонтанную дискуссию Никита.

— Нет уж, прощайте, уважаемый!

И тебе того же…

* * *

— От этих просвященных азиатов весь вред! Ваххабиты какие-то объявились! — воскликнул Кирпич. — Замутили разум простым работягам, теперь они по горам с автоматами бегают, не унять!

— Это точно! Помню, у меня был замкомвзвода Гасан Муталибов, золотой парень! И где он теперь? По какую сторону на воюющем Кавказе? — задумчиво произнес Большеногин. — Надеюсь на нашей.

— Точно, отличный хлопчик был Гасан. Мы с ним в одном СПСе два месяца жили, и в «зеленке» от духов вместе отбивались! — согласился Никита. — Уверен, он выбрал правильный путь, не задурили ему мозги! Ладно, слушайте, что дальше было…