Сатирикон и сатриконцы - Аркадий Тимофеевич Аверченко

class="v">Он крикнул: «Молчи — я ударю!»

Женщина ничего не сказала.

Не шевельнулась даже,

Улыбкой ответила на угрозу.

А приколотая к корсажу

Чайная роза —

Увяла.

«Новый Сатирикон», 1916, № 47

Дешевка

Мне легко за соболью шубку

Тебе заплатить любовью.

У тебя такие нежные губки

И такие капризные брови.

А если бы ты был рожа,

Похож на козла или жабу.

Моя любовь была бы —

Вдвое дороже!

«Новый Сатирикон», 1916, № 48

Имитация

Я — взрослая, и мне все-все можно:

Съесть сразу десяток пирожных.

Сколько угодно гулять.

Так скучно самой себе позволять.

Я пилюли мои золочу —

И делаю то, чего не хочу.

«Новый Сатирикон», 1916, № 49

Актриска

Малютка, ваши руки вымыты духами,

И тонки кружева нарядного белья,

Но кто такая вы, вы сами,

И что такое ваше — я?

Вас нет.

Есть туалет,

Есть ручки смуглые,

Согретые мехами.

Есть золото волос и скользкий блеск чулок…

Но почему о вас, пушистый мой зверек.

Так хочется мне говорить стихами?

«Новый Сатирикон», 1916, № 50

Саломея

Я живу теперь как в колыбели.

Ничего у Бога не прошу, —

Только б ангелы всегда так тихо пели.

Когда я безгрешно согрешу.

Только бы всегда такие светы

Озаряли утренний мой сон

И в скрижалях твоего Завета

Был мой Символ Веры укреплен.

Только б ты, сверкающий и грозный.

 Как в вечерней буре Златоуст,

Не сказал, что слишком, слишком поздно

Пить вино мне из нездешних уст.

«Новый Сатирикон», 1918. № 7

Контрреволюция

Царственно и нежно роняет фразы.

Лучатся глаза фиолетовой эмали.

Разве можно ослушаться Вашего приказа

И не пойти на смерть, если Вы послали?

Мне хочется сказать Вам:

«Ваше Высочество!» —

И видеть, как толпа склоняет колени.

Разве можно называть Вас по имени-отчеству,

Вас, князь моих снов и моих томлений!

«Новый Сатирикон», 1918, № 10

Ручной хищник

Глаза как у тигра, который дремлет.

Гибкое тело в истоме змеится.

Вы — охотник в каких-то лучезарных землях

И ранили на солнце изумрудную птицу,

руки с пальцами Рафаэлевой Форнарины —

Как стальные держат за гриву льва.

Кто вы? Ангельские или звериные

У вас на губах дрожат слова?

«Новый Сатирикон», 1918. № 16

Владимир ЛИХАЧЕВ

Поэзия и проза

Гремит, гремит затвор,

Другой и третий:

Скорее на простор

Из тесной клети!

С дороги, стража тьмы!

Ты солнце застишь…

Свободным из тюрьмы

Ворота настежь!

Но жизнь уж нам сулит

Иные клети,

И уж затвор гремит.

Другой и третий…

Мечта, из сердца прочь!

Ты правду застишь:

В тюрьму и день и ночь

Ворота настежь.

«Сатирикон», 1908, № 28

Частные

Кто этот воин? Слезть боится

Извозчик с козел перед ним.

И дворник праздно суетится,

Услуги жаждою томим.

Кто он, и зорок и неистов?

— О, это просто частный пристав.

Какой-то замок пересек

Нам путь: и башня посредине,

И на верхушке человек

В непроницаемой овчине.

И в шлемах рыцари кругом…

— О, это просто частный дом!

Не пишут люди, а вещают,

Не убеждают, а грозят,

И на события бросают

Проникновенно-строгий взгляд:

Не высших сфер ли орган это?

— Нет, просто частная газета!

«Сатирикон», 1909, № 3

Где мало — где много

Ну и порядки! Никого

Не дозовешься,

И что заказано — того

Едва дождешься.

Поесть охота и была,

Да вся пропала,

И злой встаешь из-за стола…