Власть и прогресс - Саймон Джонсон

антитрестового законодательства следует рассматривать как дополнительный инструмент достижения более фундаментальной цели – направления развития технологий прочь от автоматизации, слежки, сбора данных и цифровой рекламы.

Налоговая реформа. Существующая налоговая система многих индустриальных стран поощряет автоматизацию. Например, мы видели в главе восьмой, что в США на протяжении уже более сорока лет труд людей облагается налогом, составляющим в среднем 25 % – учитывая налог на фонд заработных плат и федеральный подоходный налог, в то время как налоги на оборудование и программное обеспечение намного меньше. Более того, налоги на такого рода капиталовложения с 2000 года постоянно снижаются – как из-за снижения налогов на корпоративный доход и федеральных налогов на высокие доходы в целом, так и из-за щедрых налоговых льгот на инвестиции в технику и оборудование.

В наши дни компания, вкладывающая средства в автоматику или программное обеспечение, должна заплатить за это менее 5 процентов налога – разница в целых 20 процентов с тем, если бы для выполнения тех же задач она наняла людей! Вот что это означает: если компания нанимает новых сотрудников и платит им, допустим, сто тысяч долларов в год – она вместе с этими сотрудниками оказывается должна государству 25 000 долларов налога. Если же вместо людей она тратит те же 100 000 на закупку оборудования, выполняющего те же задачи, – ее налоговое бремя на эту покупку составляет менее 5000 долларов. Такая асимметрия, дополнительно поощряющая автоматизацию, существует не только в США, но и – пусть и не так выраженно – в некоторых других западных экономиках.

Чтобы убрать эту асимметрию, а с ней и дополнительную привлекательность автоматизации, нужна налоговая реформа. И первый необходимый шаг к ней – значительно снизить или вовсе убрать налог на выплаты сотрудникам. Последнее, что нам сейчас нужно, – ставить палки в колеса тем, кто готов нанимать людей!

Вторым шагом может стать умеренное повышение налогов на капитал. Достичь этого можно, например, убрав препятствия на пути нормального налогообложения капитала, такие как щедрые налоговые скидки на амортизацию, привилегированный налоговый статус акционерного капитала и валовой прибыли. Помимо этого, умеренно повысив налоги на корпоративный доход, мы напрямую повысим предельную налоговую ставку для владельцев капитала и сократим разницу между налогообложением капитала и труда. Важно в то же время закрыть все налоговые лазейки, в том числе схемы, с помощью которых международные корпорации увиливают от налогов, раскидывая свою бухгалтерскую отчетность по разным юрисдикциям; иначе корпорации будут избегать выплачивать налог на доходы, и эта мера окажется не вполне эффективной.

Инвестиции в работников. Нынешнее налоговое законодательство поощряет компании, вкладывающие средства в технику и программное обеспечение, но совсем не поощряет тех, кто инвестирует в работников. Уравнивание ставки, по которой облагаются налогом труд и капитал, – важный шаг в устранении этого уклона, из-за которого покупка автоматики фактически ценится государством больше, чем наем рабочих и инвестиции в них.

Но здесь вопрос не только в налоговом кодексе. Предельную производительность работника можно повысить с помощью послешкольного обучения. Даже работники, окончившие колледж или иной вуз, большую часть конкретных знаний и навыков, необходимых им непосредственно на рабочем месте, получают, уже начав работать. Иногда вложения в их профессиональное образование носят формальный характер (разного рода профессиональные курсы), иногда новичок получает нужные навыки прямо на рабочем месте от более опытных коллег или начальства; часто при этом работа организована так, что с новичка не требуют многого, а дают ему время и возможность в спокойной обстановке овладеть новыми знаниями. Мы уже видели, что такое обучение неквалифицированных рабочих прямо на рабочем месте было важной опорой общего благосостояния вплоть до 1980-х годов.

Но уровень вложений в обучение работников, на которые готовы компании, часто бывает недостаточным – и на то есть серьезные причины. Большая часть того, чему учится новичок на рабочем месте, – «общие» знания в том смысле, что их можно с тем же успехом применять на аналогичной должности у другого нанимателя. Инвестиции в общие знания сотрудников не так уж привлекательны для нанимателей; конкуренция за рабочую силу предполагает, что дальше обученному работнику придется повышать зарплату – а может случиться и так, что он уйдет и инвестиции в его обучение пропадут зря. Лауреат Нобелевской премии по экономике Гэри Беккер предложил брать с работников косвенную плату за обучение: сокращать им зарплату на время обучения с тем, чтобы потом начать платить больше. К сожалению, у такого решения есть обратная сторона. Урезанная зарплата может оказаться слишком маленькой для работника; кроме того, сама такая мера вызывает негативную реакцию – и, может статься, работник уже не поверит, что фирма всерьез готова тратить время и силы на его обучение. Хуже того, когда зарплата «плавает» в результате регулярного пересмотра трудовых договоров – а это довольно частый случай; выходит, что ни фирма, ни работник не сумеют полностью отбить инвестиции в обучение, и даже вычеты из зарплат адекватного обучения не покроют.

Возникающую в результате проблему недоинвестирования могут исправить институциональные решения и субсидии от государства. Например, немецкая система «ученичества» поощряет фирмы вкладывать в обучение сотрудников серьезные средства. Во многих отраслях программа обучения длится два, три, даже четыре года; за это время у учеников складываются отношения с нанимателем, так что, как правило, сразу после окончания периода обучения они не уходят. Нередко такие схемы существуют при поддержке и под контролем профсоюзов. Схожие программы существуют и в других странах; однако было бы сложно ввести их в США и Великобритании, где профсоюзы едва ли станут играть такую роль, а процент увольнений молодых сотрудников намного выше, чем в Германии. Следовательно, в США более важную роль должны играть субсидии, например разрешение для компаний выводить расходы на обучение из числа налогооблагаемых прибылей.

Инициатива государства в перенаправлении технологических изменений. Государство не способно стать двигателем инноваций, однако вполне может играть центральную роль в перенаправлении технологического прогресса с помощью налогов, субсидий, регуляций, а также определения повестки дня. В самом деле, во многих передовых областях критически важную роль играет именно вмешательство государства: оно определяет конкретную потребность, предлагает поощрения тем, кто ее удовлетворит, – и таким образом привлекает внимание исследователей к некой конкретной и достижимой цели.

Именно так произошло с одной из технологий, преобразивших XX век, – с антибиотиками. Значение лекарств, способных уничтожать бактерии, было понятно еще в 1928 году, когда Александер Флеминг в лондонской больнице Сент-Мери по счастливой случайности наткнулся на бактерицидные свойства пенициллина. Основываясь на этом открытии, Эрнст Чейн, Говард Флоури, а позднее и другие химики начали работу над очисткой пенициллина и превращением его в лекарство, которое